Роберт Стивенсон - Бриллиант раджи

Садовник взглянул вниз на землю и разом остановился на полуслове, не доканчивая своей оскорбительной речи. На земле у своих ног он увидал что-то особенное. Когда он заговорил опять, его голос оказался страшно изменившимся.

— Боже мой! Что это такое? — сказал он.

Гарри посмотрел туда же, куда и он, и обомлел от изумления и испуга. Падая с ограды, он свалился прямо на картонку и продавил ее всю от края до края. Из картонки высыпалось целое сокровище бриллиантов, и вот они лежали, частью втоптанные в землю, частью рассыпавшиеся по ней, сверкая и ослепляя своим блеском. Тут была и роскошная диадема, которою он так часто любовался на леди Ванделер, и кольца, и брошки, и серьги, и браслеты, и кроме того множество необработанных бриллиантов, которые обсыпали собой розовый куст и блестели на нем, подобно каплям утренней росы. У ног садовника и Гарри лежало на земле целое княжеское состояние в самой завидной, прочной и неизменной форме, а между тем все это можно было забрать в фартук и разом унести. Оно, кроме того, само по себе представляло безусловную красоту и отражало солнечный свет миллионами радужных сверканий.

— Боже мой! — сказал Гарри. — Я погиб!

Он разом вспомнил все случившееся за этот день и начал понемногу соображать, в какую кашу он, сам того не зная, попал. Он оглянулся кругом, как бы ища помощи, но он был во всем саду один, лицом к лицу с грозным садовником и разбросанными бриллиантами. Прислушавшись, он услыхал только шелест листьев и ускоренное биение собственного сердца. Немудрено, поэтому, что молодой человек окончательно упал духом и разбитым голосом повторил опять:

— Я погиб!

Садовник виновато поглядел кругом во все стороны, но из окон дома никто не выглядывал. Он свободно вздохнул.

— Ободритесь же, глупый вы человек! — сказал он. — Самое худшее уже случилось. Неужели вы скажете, что этого мало на двоих? Какое на двоих? Тут на две тысячи человек хватит. Да отойдите отсюда прочь, а то вас увидят, и ради приличия расправьте свою шляпу и почистите хоть немного свой костюм. Вам и двух шагов нельзя пройти с такой уморительной фигурой.

Гарри машинально послушался, а садовник, ползая на коленях, собрал рассыпанные драгоценности и положил обратно в картонку. Всю дюжую фигуру этого человека прохватывала дрожь от волнения, вызванного одним прикосновением к бриллиантам. Его лицо преобразилось, в глазах горела жадность. Он находил сладострастное наслаждение в этой возне с блестящими камнями и старался продлить его, перебирая в руках каждый бриллиант. Но вот он уложил в картонку все драгоценности и, прикрывая ее своей рубашкой, кивнул Гарри, приглашая его в дом.

Недалеко от дверей им встретился молодой человек, по-видимому, из духовного сословия, очень красивый, но с выражением в глазах какой-то смеси слабости и решительности. Одет он был по-пасторски, но очень нарядно и франтовато. Садовнику эта встреча не особенно понравилась, но он сделал приятное лицо и обратился к клерджимену с самым заискивающим видом и с самой любезной улыбкой.

— Хороший денек, мистер Ролльс, — сказал он. — Замечательно хороший! А это один мой знакомый, зашедший взглянуть на мои розы. Я решился пригласить его в дом, надеясь, что против этого жильцы не будут иметь ничего.

— За себя скажу — ровно ничего, — отвечал его преподобие мистер Ролльс. — Да думаю, что и другие ничего не скажут, даже внимания не обратят на такие пустяки. Сад принадлежит вам, мистер Рэберн, а ведь вы же позволяете нам в нем гулять, поэтому с нашей стороны было бы полной неблагодарностью стеснять вас в приеме у себя ваших знакомых. К тому же, как я припоминаю, — прибавил он, — с этим джентльменом мне приходилось встречаться. Мистер Гартлей, если не ошибаюсь? Я с сожалением замечаю, что вы где-то изволили…

И он подал Гарри свою руку.

Какой-то чисто девичий стыд и желание оттянуть насколько возможно дольше минуту необходимых объяснений побудили Гарри отречься от самого себя и вместе с тем отклонить подвернувшуюся помощь. Он предпочел отдать себя на полный произвол садовника, которого он совершенно не знал, только бы избежать любопытных вопросов знакомого.

— Боюсь, не ошиблись ли вы, — сказал он. — Моя фамилия Томлинсон, я друг мистера Рэберна.

— Неужели? — сказал мистер Ролльс. — А сходство поразительное.

Мистер Рэберн все время был как на иголках и поспешил положить конец этому разговору.

— Желаю вам приятной прогулки, сэр, — сказал он.