Наталья Александрова - Сувенир из Камбоджи

– У нас у всех скоро будут неприятности, – вполголоса сказала Алла Евгеньевна, – как бы фирма вообще не лопнула.

– Все так серьезно? – насупился Максим.

– Угу, вполне могут фирму забрать за долги. Только я тебе ничего не говорила.

– Ну да… – рассеянно согласился Максим.

– Тебе-то легко новую работу найти, а вот мне сложнее, – вздохнула в свою очередь Алла Евгеньевна. – Не могу сказать, что Антон Степанович начальник хороший, однако я ему сочувствую. Забот у него сейчас – выше крыши. Мало того что фирму грозятся отобрать, так еще и жена в аварию попала, машину разбила.

– В аварию? – вскинулся Максим. – В какую аварию?

– Ну, врезалась в кого-то на перекрестке, машину сильно разбила, я слышала, как Антон с гибэдэдэ по телефону разбирался.

– А сама она как? – Максим наткнулся на пристальный взгляд секретарши, но ему было все равно.

– Она-то? Она в больнице. Вроде бы у нее что-то с головой, но внешних повреждений нету…

Алена звонила ему, а он говорил с ней недопустимо холодно. Да что там, хамски он говорил! А она сказала, что соскучилась. А он…

Без всякого основания Максим был уверен, что если бы он тогда поговорил с Аленой ласково, она не попала бы в аварию. Он, только он во всем виноват!

Алла Евгеньевна давно ушла, докурив сигарету и пожав плечами, а Максим все стоял на лестнице. Наконец он достал мобильник и дрожащими пальцами стал нажимать кнопки.

– Алена… – сказал он тихо, когда наконец ему ответил ее испуганный голос. – Девочка моя, как ты?

– Максим… – он сразу понял, что она плачет, – …мне так…

И тут он услышал строгий голос.

– Что я вижу, Алена Сергеевна? Вы пользуетесь мобильным телефоном? Разве вам не говорили, что этим вы сводите на нет все наше лечение?

– Отдайте! – крикнула Алена. – Не смейте отбирать мобильник, пустите, пустите меня!

И все, ее голос пропал. Максим снова набрал ее номер, но равнодушный голос ответил, что телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети.

Ивана Игнатьевича Леня нашел на прежнем месте – в кафе «Абхазия», расположенном там, где прежде была популярная бильярдная «Касабланка». Хозяин кафе, веселый усатый толстяк, приветствовал Леню как старого знакомого и проводил его в дальний зал, где сидел один на один с чашкой кофе старый домушник.

– Здравствуй, голубь сизокрылый! – приветствовал он Леню. – Что-то ты ко мне зачастил. Присаживайся, кофейку со мной выпей… мне вот врач говорит, что нельзя много кофе пить, не больше пяти чашек в день, а я без кофе не могу.

Леня сел к нему за столик, заказал чашку кофе и хачапури.

Когда официант удалился, Иван Игнатьевич поднял на Леню взгляд и проговорил:

– Ты ведь ко мне не просто так пришел. Что тебе, голубь сизокрылый, нужно от старика?

– Информация, Иван Игнатьевич, информация!

– Ну да, ну да… помню, прошлый раз ты меня расспрашивал про альпинистов. Поговорили мы с тобой и расстались, а после нашего разговора Костю Бурундука похоронили. Ты, часом, к этим похоронам руку не приложил?

– Что вы, Иван Игнатьевич, как вы могли такое подумать? Вы же знаете, я – убежденный противник насилия! Мой инструмент – серые клеточки! – Маркиз для наглядности постучал пальцем по своей голове. – Я Костю искал, только чтобы с ним поговорить. Поговорить, кстати, так и не успел. А если бы успел, может, и не было бы этих похорон…

– Ну, коли так – гора с плеч… – старик вздохнул. – Ну что, может, по традиции в шахматишки сыграем?

Иван Игнатьевич поставил на стол доску, расставил фигуры, протянул Лене руки с зажатыми в них фигурами. Леня выбрал черного ферзя и проговорил:

– Вот, кстати, именно об этом я с вами сегодня хотел поговорить.

– О чем – об этом? – старик вопросительно взглянул на Маркиза.

– О шахматах. Точнее, о шахматистах. Вы ведь их, наверное, тоже хорошо знаете?

– Ну, голубь сизокрылый, – Иван Игнатьевич сделал первый ход, – ты меня с кем-то путаешь. Я уголовную братию действительно хорошо знаю, а шахматисты – это совсем из другой оперы. Да и у тебя-то какой к ним интерес?

– Интерес у меня такой, что тот шахматист, которого я разыскиваю, с очень большой вероятностью отправил на тот свет Костю Бурундука. Да и не его одного. А вам я за любую информацию о нем заплачу по обычной вашей таксе.

– Вот оно как! – Иван Игнатьевич сделал очередной ход и повторил: – Вот оно как!

– Иван Игнатьевич, извините, но конь так не ходит! – удивленно проговорил Леня.

– Что? А, да, извини, задумался! Если ты, голубь, правду говоришь, я с тебя ни копейки не возьму. Я хочу, как говорится, послужить делу справедливости. Тот, кто отправил на тот свет Бурундука, поступил не по понятиям. Расскажи, что ты знаешь про этого шахматиста, а я уж подумаю, чем тебе помочь.