Дарья Калинина - Смех и смертный грех

— Вот именно, — снова пискнул Николо. — Рад, что вы это понимаете.

— Но даже когда ты начал чудить, я был раздосадован, но не собирался причинять тебе вред. Тот тип должен был усыпить тебя и изъять корону. Утром бы ты проснулся и понял, что обеднел на сто рублей, вот и все. Я же не знал, что этот остолоп сыпанет тебе тройную дозу. Рука у него, видите ли, дрогнула! Да еще пищевое отравление, которое усугубило дело. Одним словом… Прости меня, парень.

И Беся протянул руку Николо, который тут же ее радостно пожал.

— Ладно, я не сержусь, — произнес он. — Долг мой старухе списан. Сам я остался жив. Все хорошо, что хорошо кончается.

Николо произнес эту фразу, а друзья задумались. Кончается ли? Ведь если убийство Надежды Сергеевны — это не дело рук Беси и его компаньона, то кто же тогда прикончил старуху?

Этот вопрос был основным, но ответа на него по-прежнему не было.

— Это не мог быть ваш громила — Бобр?

— Ему-то зачем?

— Затем, что вы ему так велели.

— Бобр на мокрое дело не пойдет, — решительно запротестовал Беся. — Он по убийствам не специалист. И потом, я же вам уже объяснял: я — порядочный человек.

Понятие порядочности у господина Беси было сильно размыто. Но убийство, видимо, и впрямь было не из его арсенала. Его громиле убивать Надежду Сергеевну без приказа хозяина также было не с руки. Ну а Сергей объяснил, в чем заключалась его месть.

— Единственное, что тяготит мою совесть и в чем я хочу признаться вам, так это то, как убийство совпало по времени с моим знакомством с сестрой.

— С сестрой? — воскликнул Лисица. — С Ларисой?

— Да, с ней.

— Вы признались Ларисе, кто вы такой?

— Да. Мне захотелось познакомиться с той, с которой мы провели в утробе матери целых девять месяцев. Увы, когда я познакомился с ней, то сразу понял, что влияние мачехи оказалось на сестру слишком сильным. То ли сама Лариса по натуре человек слишком мягкий, чтобы противостоять такому чудовищному давлению, то ли в ее характере изначально были схожие со старшей сестрой моменты, но мне она показалась совсем чужой.

— И тем не менее вы признались ей в том, кто вы такой?

— Признался.

— И рассказали, что с вами случилось?

— Да. Все рассказал. И как поступила со мной и с ней наша старшая сестра, описал во всех деталях.

— И как она это восприняла?

— Сначала не поверила. Но когда я предоставил ей доказательства своей правоты, она задумалась.

— И когда это случилось?

— Около месяца назад.

— И вы виделись с Ларисой после?

— Еще однажды она позвонила и попросила о встрече.

— И о чем вы говорили?

— Главным образом Ларису интересовал размер состояния нашего отца. Мне были неприятны ее расспросы, но так как я имел на этот счет достоверную информацию, то удовлетворил любопытство сестры.

Что же намеревалась делать Лариса с полученными сведениями? Сердца друзей наполнились самыми черными подозрениями. Эдику невольно вспомнились слова родственников, что в последнее время Лариса часто ссорилась с матерью, что обычно мирное их сосуществование нарушилось. И Эдик помрачнел окончательно.

Однако события дальше стали развиваться стихийно и независимо от чувств и желаний самих друзей. Едва они вышли от господина Беси, простившись с ним и пообещав Сергею всяческую помощь и поддержку, если он все же решится раскрыть свое инкогнито и предстать наконец перед всеми членами своей семьи, а не только перед одной Ларисой, как им позвонила Екатерина Леопольдовна:

— Твоему папе плохо, — лаконично проинформировала она Эдика. — Боюсь, как бы с ним не случился удар, как с Ларисой!

— Что случилось? Это из-за вчерашнего нашего с ним разговора в кафе? Он до сих пор переживает, что он не сын профессора?

— Вчера папа был просто потрясен, что верно, то верно. Но он держался. А вот сегодняшняя беда его просто сразила.

— Какая беда?

— Ты разве ничего не знаешь?

— Что произошло?

Екатерина Леопольдовна помолчала, а потом все же призналась:

— Игоря арестовали.

— Почему? — удивился Эдик.

— Его обвиняют в убийстве бабушки.

Сердце у Эдика упало. Что-то в этом роде он и ожидал услышать. Но конечно, даже сейчас он не мог всерьез поверить в то, что Игорь способен на такое чудовищное преступление.

— Но как? — воскликнул он. — Почему?

— Прости, милый, — попрощалась мать с сыном. — Кажется, папа меня звал. Его эта новость просто ужаснула. О, бедный! Ему так плохо!

И она повесила трубку, не пожелав ничего ни объяснить, ни прибавить. Возможно, что Екатерина Леопольдовна и сама не знала подробностей. Она относилась к тем людям, которые умеют абстрагироваться от вещей, которые напрямую их самих не касаются. Игорь был ей всего лишь дальней родней, да еще не слишком любимой к тому же. А вот Арсений Иванович был мужем, и мужем любимым. Мама Эдика умела очень точно расставлять приоритеты и сейчас сосредоточила свои усилия на том, что считала действительно важным.