Дарья Калинина - Смех и смертный грех

Следом за этим из полумрака на свет вышел мужчина, лицо которого показалось друзьям смутно знакомым. Леся с недоумением смотрела на него: где она могла видеть это лицо? Может быть, по телевизору? Да, по телевизору вполне возможно. Но если сейчас этому типу прибавить элегантную бородку… И тогда получается… Получается вылитый профессор Завгородцев!

Тот самый, чью фотографию с такой любовью вертел в руках и показывал девушкам Эдик. Его отец считал профессора Завгородцева своим отцом, а тот был его дедом и соответственно прадедом Эдика. Но если у Арсения Ивановича и Эдика внешнее сходство с дедом было минимальным, то у этого мужчины оно прослеживалось очень явно.

Пока друзья пытались осмыслить, что же может значить сходство между покойным профессором и этим мужчиной, тот широко улыбнулся им и велел замершим у дверей охранникам оставить их. Судя по тому, с какой скоростью люди повиновались его приказу, именно этот мужчина, а вовсе не господин Беся, был их настоящим хозяином.

Оставшись наедине с друзьями, этот странный господин прошествовал к большому креслу и расположился в нем с максимальным комфортом. Он также кивнул Бесе, предлагая тому устроиться в соседнем кресле. Оглядевшись по сторонам, друзья убедились, что кроме нескольких стульев и дивана сесть в комнате не на что.

Что же, они люди не гордые, посидят и на стульях.

— Наверное, я должен вам кое-что объяснить, — произнес мужчина, когда наконец все расселись более или менее удобно.

— Да уж, пожалуйста, — буркнула в ответ Леся. — И в первую очередь мы хотим знать, кто вы такой?

— Моя фамилия вам ничего не скажет. К нашему делу, по которому мы тут собрались, она вообще отношения не имеет.

— Но вы похожи на профессора Завгородцева. Вы его… родственник?

— Скажу вам правду: я его сын.

Друзья с изумлением взглянули на него.

— Неправда, — возразил Лисица. — У профессора не было сына. Вернее, был, но он погиб еще крошкой.

— Как видите, не погиб. Наверное, моей старшей сестрице, которая удочерила Ларису, очень бы хотелось, чтобы я умер, но этого не произошло. Я не только не погиб, но вырос и вполне преуспел в этой жизни.

— Да, мы это видим, — произнес Эдик, а потом спросил: — Выходит, вы знаете, кто мы такие и по какому делу тут?

— Знаю, внучок.

Сказано это было с насмешкой, но без всякой злобы в голосе. Что бы ни натворила Надежда Сергеевна в отношении этого человека, он не имел претензий к ее собственным отпрыскам.

— Беся рассказал мне, что вы добиваетесь встречи с ним. И я решил, что должен тоже присутствовать при разговоре.

— Но как вас зовут? Как нам к вам обращаться?

— Зовите меня Сергеем, как и моего отца.

— И вы утверждаете, что являетесь тем самым младшим отпрыском профессора Завгородцева, которого все считали погибшим?

— Я — это он и есть.

— И какие у вас имеются доказательства?

— Я так понимаю, внешнего сходства моего с отцом вам недостаточно?

— Да, вы похожи на профессора, спора тут нет, — вынужден был признать Эдик. — Но есть у вас другие доказательства родства с ним?

— Доказательства имеются. Если вам любопытно, я потом покажу их вам. Но пока просто прошу поверить в то, что мне нет нужды выдавать себя за сына профессора.

— Скажите в таком случае сразу, вы каким-то образом причастны к смерти Надежды Сергеевны?

Этот вопрос задала Леся, остальные сыщики покосились на нее с неудовольствием, но Сергей ничуть не обиделся, а вроде бы даже обрадовался.

— Вот это по мне, — произнес он. — Вот это я понимаю! Сразу быка за рога. Ну, и чтобы между нами не оставалось недопонимания, я сразу же хочу вам сказать: нет, к убийству этой женщины я не имею никакого отношения. Я собирался ей отомстить, но… но иначе.

— А… а ваш компаньон? Может быть, он?

И Лисица взглянул на господина Бесю.

— И он тоже не виноват, — произнес Сергей. — У нас с ним был другой план, как наказать негодяйку.

— Вы хотели отомстить ей за то, что она отняла у вас имя, понимаю. Но за что господину Бесе мстить ей?

— Не за что. Он просто помогал мне.

— Помогал?

— Да, мы с Бесей вместе росли в одном детском доме. А такое, уверяю вас, не забывается. Жизнь в подобном заведении учит детей очень крепко держаться друг за друга. И как видите, наша связь с Бесей не оборвалась даже спустя годы.

— Один за всех и все за одного?

— Что-то в этом роде. Только из всех нас было только двое. И мне кажется, мы здорово отличались от этих других. Хотели учиться, вырасти хорошими людьми, приносить пользу себе и другим. И если в детском доме к нашим мечтам относились с пониманием, то потом нам не раз приходилось отстаивать свою позицию с кулаками. К счастью, мы с Бесей были довольно крепкими физически ребятами, так что нам удалось жить так, как хотели мы, а не окружающие.