Сельма Эйчлер - Убийства – помеха любви

Я рассказала о реакции Джека на мой звонок, после чего пустилась в долгие рассуждения, что люди, мол, часто обладают важной информацией и даже не догадываются об этом. В общем, дабы поймать убийцу Нила, мне следует побеседовать со всеми, кто знал мистера Константина, пусть даже косвенно. Памятуя о том, как страстно Селена защищала Уоррена, я не собиралась портить себе жизнь признанием, что уже внесла этого человека в свой черный список.

– Диктуйте свой номер. Он сам вам позвонит! – пообещала Селена, когда я совершенно выдохлась и уже придумать не могла, что бы еще сказать.

Я дала ей рабочий и домашний телефоны и повесила трубку. Примерно два часа спустя, когда я предавалась мечтам о спагетти, раздался звонок.

– Вы победили, Дезире, – произнес теплый, глубокий, звучный баритон. – Судя по всему, беседа состоится. Когда и где?

Просто поразительно, как элегантно этот человек умеет проигрывать!

– Где скажете. В любое удобное для вас время.

– Если хотите, можете зайти сегодня вечером ко мне домой. Но я живу довольно далеко, в Квинсе, поэтому не лучше ли отложить наш разговор до начала следующей недели? Мы могли бы встретиться в понедельник после работы, если это вас устроит.

– Квинс мне подходит. У меня есть машина, поэтому никаких сложностей.

– Отлично. Часов в восемь?

– Часов в восемь, – покладисто согласилась я.

Шоссе между Бруклином и Квинсом было забито автомобилями, но я выехала с большим запасом. В пять минут девятого припарковала машину на стоянке, примерно в квартале от дома Уоррена.

Дверь квартиры открыл стройный мужчина среднего роста с темными вьющимися волосами и улыбкой, от которой хочется упасть в сладкий обморок. (В том случае, если вы падки на классическую красоту. Чего за мной, как я уже говорила, не наблюдается.) Одет он был аккуратно: в клетчатую сине-желтую рубашку и выцветшие джинсы, которые подчеркивали плоский живот и призывно обтягивали зад.

Мы проследовали в гостиную, которая словно сошла со страниц журнала «Интерьер вашей квартиры». Повсюду мебельный репс и бархат, старинные столики красного дерева, роскошные искусственные цветы и разномастные картины на стенах. Но больше всего меня потрясло содержимое антикварной горки, которая стояла в углу между окнами. За стеклянными дверцами переливалась самая обширная коллекция хрустальных изделий Лалика [3] Лалик, Рене (1860 –1945) – известный французский ювелир , которую можно найти за пределами универмага «Блумингдейл» [4] «Блумингдейл» – Роскошный универмаг в Нью-Йорке .

Хотя я предпочитаю более современную обстановку, не было никаких сомнений, что квартиру оформлял человек со вкусом. С дорогостоящим вкусом.

– Это Селена постаралась, – с гордостью сообщил Джек Уоррен, заметив, как я с разинутым ртом обозреваю интерьерные красоты.

– Потрясающе! – честно признала я, погружаясь в мягчайшие подушки дивана.

Уоррен оседлал, как мне показалось, не очень удобный стул в стиле королевы Анны. Для начала я заверила его, что не отниму много времени.

– Ничего страшного, – любезно отозвался он. – Я обещал Селене, что помогу вам всем, чем сумею, так что валяйте. – Но не успела я начать «валять», как он вскочил на ноги. – Простите. Сегодня был такой безумный день, что я, наверное, забыл голову на работе. Хотите что-нибудь выпить? Может, вина? Кока-колы? Кофе?

Эта учтивость мало сочеталась с тем человеком, что сегодня утром дважды бросал телефонную трубку.

Я чопорно сообщила, что кока-кола меня вполне устроит. А когда Уоррен направился на кухню, украдкой бросила взгляд на его джинсовые ягодицы. Может, Уоррен и не в моем вкусе, но симпатичный зад – это симпатичный зад, что ни говорите.

Как только он вернулся с кока-колой и с напитком для себя, с виду напоминавшим джин с тоником, я перешла к делу:

– Насколько хорошо вы знали жертву?

– Вообще не знал. – Через несколько секунд он добавил с печальной улыбкой: – О его существовании я, конечно, знал.

– Ваша жена говорит, что познакомила вас у кинотеатра.

– Верно. Но мы лишь поздоровались.

– Больше вы с ним ни разу не встречались?

– Никогда.

– Однажды вы поджидали Селену возле ее дома. – От слова «подстерегли» я вовремя удержалась.

– Вы правы. Глупая выходка. Особо гордиться нечем. И уж меньше всего своим поведением.

– А как вы себя вели?

Уоррен слово в слово повторил рассказ Селены.

– Конечно, нет ничего глупее, чем критиковать мужчину, если женщина его любит… или по крайней мере думает, что любит. Особенно когда речь идет о такой преданной душе, как Селена. Но она совершила ужасную ошибку, связавшись с этим типом, и я просто не смог сдержаться. Селена слишком много для меня значит, чтобы спокойно позволить ей прыгнуть в бездну.