Татьяна Луганцева - Кутерьма вокруг хирурга

– Что с ним? – спросила Фрида, всхлипывая.

– Он жив, но очень плох… Так, ребята, на счет три его на носилки и с мигалкой в нейрохирургию! – скомандовал Венсан.

– Поняли.

Когда Максима перенесли на носилки и вышли из квартиры, Денис Игоревич, тактично дождавшись, когда Фрида придет в себя и выпьет воды из чудом уцелевшей чашки, спросил:

– Что здесь произошло?

– Я не знаю… когда я пришла, здесь уже все было перевернуто, и Макс… Максим лежал… Я думала, что он мертвый!

– Успокойтесь, – сказал Денис Игоревич, – разберемся, да, я вижу, что вашей жизни действительно угрожает опасность.

– Сколько еще человек должно пострадать, прежде чем вы не просто подумаете, а обеспечите Фриде защиту? – спросил Венсан.

– А вы, Венсан Витальевич, не разговаривайте со мной в таком тоне! Не все решаю лично я! И вообще, дорогой вы наш хирург, я бы на вашем месте не высовывался, так как вы у нас на подозрении.

– Я?!

– Убивают человека, который работал у вас в больнице, затем убивают вашу невесту, а вы хотите остаться ни при чем.

– Я хочу, чтобы этому пришел конец, а эту женщину наконец-то перестали терроризировать, – устало ответил Венсан.

Следователь не пришел ни к чему определенному и, узнав, что за Фридой присмотрит Венсан, удалился со спокойной совестью, тем самым негласно давая понять, что Венсана все-таки не отождествляет со злостным преступником. Фрида стала названивать по телефону в больницу, куда увезли Максима. Ей сообщили, что он находится в реанимационном блоке без сознания, но надежда есть.

– Девушка, дорогая, как только он придет в себя, позвоните мне в любое время дня и ночи, – слезно попросила она дежурившую медсестру.

Венсан в это время сидел в кресле и хмуро смотрел на беспорядок с кровавым пятном на полу в том месте, где лежал Максим.

– Фрида, я не могу тебе помочь убраться, у меня болит бок.

– О чем ты говоришь! Я тебя не заставляю. Сиди и отдыхай. Прости, что вызвонила тебя из больницы. Я как вошла, увидела все это, так словно рассудком тронулась. Стала сразу звонить тебе, просить о помощи. Это вредная привычка, я стала принимать твою помощь как должное.

– Я и сам к этому уже привык… Знаешь, тебе оставаться здесь нельзя, да и невозможно. Давай вызовем такси, и я отвезу тебя к себе домой.

– Это как-то неудобно, не думай, у меня много друзей и приятелей, к кому я могу обратиться с просьбой о ночлеге. Хотя… если все люди, с которыми я общаюсь, подвергаются негласной опасности, то мне лучше не идти к ним. Венсан, со мной опасно иметь дело.

– Ничего, я уже привык, вызываю такси! – Он поморщился, достал из кармана мобильный телефон и вызвал машину. Одет он был в летний светлый костюм и темную трикотажную рубашку.

– Сейчас я соберусь… – растерянно проговорила Фрида, осматриваясь по сторонам, – если, конечно, найду что-нибудь в целом состоянии.

– Майор сказал, что в твоей квартире что-то профессионально и тщательно искали.

– Знаешь, он не открыл Америки. Это и без его комментариев видно.

– Тебя спрашивали, что пропало?

– Откуда я знаю, в таком бедламе пропало что-нибудь или нет? Драгоценностей у меня нет, вернее, есть немного, но они в театре в сейфе. Денег наличных в доме нет, я предпочитаю карточки, так что… – она еще раз осмотрела комнату, – этот негодяй разбил мои скульптуры, вазы, настенные панно, подарки друзей – художников. Это невосполнимо – вот это я вижу.

Она побросала кое-какие вещи из одежды, которые оставались в более-менее нормальном виде, в спортивную сумку, переоделась в короткую красную юбку, белую блузку и красные модные босоножки на высоких каблуках.

– Я готова!

Из подъезда они вышли, когда такси их ждало уже минут пятнадцать. Лихой водитель быстро домчал их до коттеджа Венсана.

– Ого! Какой домик. Неплохо у нас живут пластические хирурги! – воскликнула Фрида.

– Ради красоты дамы готовы распрощаться с денежками, – ответил он.

Он помог ей выбраться из машины и провел в дом. Навстречу им уже спешили две женщины, которые не работали и все время находились в доме, ожидая своего кормильца, чтобы накинуться на него с просьбами, капризами, проблемами, претензиями и расспросами. Жюли, сестра Венсана, в ярком цветастом халате и бигуди, и его мама, в спортивном костюме цвета спелой вишни, встретили его в дверях дома.

– Венсан? Ты? Ты же после операции! А что…

Фразы Жюли и Мари оборвались на полуслове, когда они увидели девицу с длинными черными волосами и в короткой юбке. Венсан представил их друг другу.