Татьяна Луганцева - Кутерьма вокруг хирурга

Разбудил Фриду противный кошачий ор, скорее утробное мяуканье. Так ее черный кот Васька встречал май из года в год, да и другие месяцы в году тоже. Фрида, не встающая раньше полудня, открыла один глаз и посмотрела на циферблат еще одного ненавистного ей предмета – будильника.

– Девять утра! – взорвалась она, так как для нее это было равносильно пяти часам утра в расписании обычного человека. – Максим! Прибей этого кота! Или напои его контрасексом! Это невозможно больше слушать!

Она положила себе на голову подушку и попыталась уснуть, но кот не унимался. Фрида поняла, что сегодня поспать ей не удастся. Ее огромная, неправильной формы спальня была выполнена в своеобразном стиле. Начнем с того, что это был мансардный этаж и потолок шел к стене под углом. Окна начинались где-то посередине стены и переходили на потолок. Они наполняли помещение солнечным светом. Фрида часто повторяла, что любит лежать на кровати и смотреть в окно на потолке, когда идет дождь.

– Капли летят тебе в лицо и не долетают, разбиваясь о стекла, и, глядя на белые фонтанчики брызг, возникает ощущение, что летишь ты по Млечному Пути, – сообщала она гостям, впервые посетившим ее квартиру.

Здесь были стены, выложенные натуральным камнем, и мини-водопад, стекающий по декоративным камням стены. Фрида любила заниматься йогой под шум льющейся воды. Пол из очень светлой паркетной доски контрастировал с алыми парчовыми занавесями. Мебели в квартире был минимум, хозяева явно предпочитали простор. Зато вещи можно было увидеть совершенно разные – от плюшевых медведей разных размеров и разных цветов до спортивных кубков за достижения в художественной гимнастике. Фотографии друзей хозяев квартиры были помещены в изящные рамочки из латуни, украшенные бусинками. На стенах висели картины московских художников. Трюмо нежно-розового цвета с хрустальными ручками было завалено различными принадлежностями для макияжа.

В изумрудной гостиной находились самый современный домашний кинотеатр и аудиосистема. Потолок освещался множеством мелких лампочек, которые сливались с окном в звездную ночь и создавали полную иллюзию пребывания под открытым небом. Вообще, квартира носила отпечаток изысканного вкуса и некоторой небрежной богемности.

Фрида сунула ноги в пушистые тапки, накинула поверх пижамы белый халат из натурального шелка и направилась через огромную гостиную во вторую спальню, оформленную в стиле хай-тек. Здесь были серебристые стены со вставленными в них зеркальными панно, авангардная люстра в форме гоночного мотоцикла, которую можно было включить и заставить вращаться.

Мотоцикл «Харлей» выхватывал фарами кожаный голубой диван, стеллаж с книгами, стол с компьютером и ноутбуком, два надувных кресла, барную стойку и небрежно брошенную на паркетный пол шкуру белого медведя. За столом перед компьютером сидел женственный голубоглазый молодой человек. Гибкие длинные пальцы, не переставая, стучали по клавиатуре, глаза не отрывались от монитора, а на ушах сидели огромные наушники. Он даже не шелохнулся, когда Фрида вошла в комнату.

– Понятно, – протянула она, – мальчик отрывается вовсю! – Фрида подошла к нему и сорвала наушники. – Макс, в чем дело? Почему ты не охраняешь мой сон? Чертов Васька горланит все утро любовные серенады.

– Он у нас поэт… – встряхнул головой парень и улыбнулся Фриде. – Доброе утро, красавица!

Она нагнулась и поцеловала его в макушку.

– Утро… но не доброе. Заснуть я уже не смогу и буду спать во время спектакля.

– Ты играешь совершенно дикую женщину-неврастеничку, с такой ролью не поспишь, – ответил молодой человек.

– Мне все время достаются характерные роли, – похвасталась Фрида, – но с ними собственная нервная система работает на износ. Эх, все по Станиславскому…

Максим встал из-за стола и, увлекая Фриду за собой, повел в столовую.

– Пойдем, сварю тебе кофе, как я это умею.

– Да, на это ты мастер! Что бы я без тебя делала? – согласилась она, присаживаясь за круглый стол и наблюдая за манипуляциями Максима у плиты.

– Кстати, тебе звонила какая-то Джулия и просила перезвонить.

Фрида наморщила маленький носик.

– Опять она! Как они меня достали вместе со своим братцем! Не хочу больше ничего знать, зря я ввязалась в это дело.

– Может, посвятишь меня? – попросил Максим.

– Обещаешь не ругаться?

– Что с тобой поделаешь? Обещаю.

– Клянешься? – допытывалась Фрида.

– Ты пугаешь меня, душа моя. Клянусь, – поднял правую ладонь Максим.