Татьяна Луганцева - Кутерьма вокруг хирурга

– А Юлия Владимировна?

– Она занимается только ребенком, к тому же новенькая. Говорят, была предыдущая нянька, ее тоже уволили, не справилась с выполнением своих обязанностей, – разговорился Гоша, стараясь завоевать доверие Фриды, которая явно ему приглянулась.

– А ты как долго здесь работаешь? – спросила она.

– Месяца два.

«Они поменяли весь штат прислуги, это не может быть простым совпадением», – подумала она и спросила:

– Кеша уже был в доме?

– Ребенок? Да, он уже был, а что?

– Ничего, – ответила Фрида и погрузилась в раздумья.

«Что, если именно появление ребенка в доме явилось причиной всех перемен? С ним явно что-то связано. Хотя опять я за свое! Не пожалели же они денег и прооперировали Кешу в частной, дорогой клинике. Не любили бы, не стали бы этого делать. А потом взяли и убили хирурга, который успешно провел операцию ребенку… Я сейчас с ума сойду. Может быть, Светлана Леонидовна скрывает, что он усыновленный, и избавляется от людей, кто это может знать и потом рассказать сыну? Нет, это маразм. С ее деньгами они просто могут поменять место жительства и имена, за это не убивают. Что же тогда происходит здесь?»

Дав разочарованному Гоше от ворот поворот и по просьбе Юлии уложив Кешу спать, она пошла к себе в кладовку. Из-за отсутствия окна, кондиционера и какой-либо циркуляции воздуха в комнатке было очень душно. Она прилегла на скрипучую кровать, чтобы немного отдохнуть, а потом пойти по своим делам и заодно протереть пыль на сувенирах хозяйки дома, но не заметила, как задремала. Проснулась Фрида от непонятного внутреннего толчка, как будто предчувствуя что-то плохое. Тело было покрыто липким потом, нестерпимо хотелось пить и нечем было дышать. Она встала, посмотрела на будильник, показывающий два часа ночи, и встряхнула головой, приводя себя в чувство. Она подошла к двери, намереваясь впустить струю свежего воздуха, и замерла на пороге. По ту сторону от ее двери слышались голоса, мужской и женский. Фрида машинально приложила ухо к двери, и то, что она услышала, заставило ее содрогнуться.

– Точно вам говорю, что она засланная! – возбужденно произнес голос няни Кеши.

– Ничего не путаешь?

– Да что я, вчера родилась, Аркадий Наумович! Несколько дней она пасла нас, причем нормально была одета и хорошо выглядела, а вчера заявилась как бедная овечка и понесла какую-то хрень. Ну, я, не будь дурой, прикинулась, что поверила ей, и, поняв, что она хочет попасть к нам в дом, пригласила ее сюда. Надеюсь, что вы выясните, кто она такая и что ей надо? Она совершенно не умеет обращаться с детьми, не держала и пылесос в руках, руки холеные, а наплела, что семь лет работала в детском саду.

Фрида достала мобильный телефон и дрожащей рукой попыталась набрать нужный номер, но из подвала не было связи.

– Может, она из ментуры? – раздался мужской голос.

– Не думаю, я ментов за версту чую. Да и одна она всегда была. Она хлипкая, вы нажмете на нее, она все выдаст с потрохами, зуб даю, – захлебывалась слюной Юлия.

Фрида запаниковала, она не хотела быть раздавленной и «прищученной», но окна в комнате не было, дверь распахнулась, и Фрида оказалась лицом к лицу с мужчиной, которого за глаза она назвала «черным квадратом», любовником медсестры Яны из клиники Венсана. Она поняла, что обнаружила какую-то связь с клиникой, но это ее не порадовало. Взгляд мужчины был колюч и жесток.

– А, какие люди! Фрида Сницерова, наша актриса, сыграла свою провальную роль. Я нанимал киллера, чтобы он вытряс из тебя душу, а ты сама заявилась ко мне в дом, прекрасно! Значит, придется мне выяснить, где фотографии и документы, что передал тебе Михаил Пашутин?

«Опять начинается», – мелькнула безрадостная мысль в голове Фриды.

– А потом я тебя убью, – закончил «черный квадрат», – но пока ты не отдашь мне все концы, я сгною тебя в подвале этого дома без пищи и воды!

Маленький черный жучок, упавший в пустой стакан, упорно хотел из него выбраться, карабкаясь и карабкаясь по скользким стеклянным стенкам и сваливаясь вниз, что было неизбежно… Но глупый жук этого не знал и снова начинал свои потуги. «Откуда у него столько энергии? – думала устало Фрида. – Наверное, потому, что он не хочет ни есть, ни пить…»

Она закрыла глаза и снова погрузилась в темноту. Сколько дней она провела без воды и пищи в подвале дома семьи Дутовых, она не знала: часы, телефон, сумочку, кольца, серьги и цепочку у нее сразу же отобрали. Каждый день Аркадий Наумович требовал у нее по-хорошему и по-плохому отдать какие-то документы и фотографии, о которых она не имела ни малейшего понятия. Фрида тянула время, сама не зная для чего, так как никто не мог знать, где она находится, давая понять своему мучителю, что она знает, о чем идет речь. Несколько раз хозяин дома избивал Фриду, оставляя потом ее в беспамятстве в темноте. Она была как будто замурована в подвале и потеряла счет дням и ночам. Самым страшным для Фриды стало острое чувство жажды, перебившее и голод, и все остальные желания.