Пьер Сувестр - Фантомас

Постояв посреди комнаты, леди Белтхем вдруг быстро подошла к маленькой, почти незаметной дверце, ведущей в небольшой кабинет. Открыв ее, женщина приложила палец к губам и прошептала в темноту, как если бы в кабинете кто-то прятался:

– Тише!

Затем, осторожно прикрыв дверь, она подошла к дивану и обессиленно села. Обхватив голову, леди массировала пальцами виски. Казалось, она делала усилия, чтобы сосредоточиться на какой-то мысли. Потом снова встала и принялась ходить, с отчаянием шепча:

– Никого! По-прежнему никого! Боже мой, неужели сегодня мне суждено все потерять? Какая безумная ночь!

Посмотрев вокруг себя, вдова лорда Белтхема содрогнулась и пробормотала:

– И это зловещее место…

Лампа, стоящая на столе, уже не светила, а чуть мерцала. Леди Белтхем подошла к ней, чтобы подкрутить фитиль. Но так и застыла с протянутой рукой.

– Тс-с… – прошептала она. – Какой-то шум. На этот раз я ясно слышала.

Женщина подбежала к двери, стараясь унять дрожь. Нервы ее были на пределе. Невдалеке теперь уже отчетливо слышались неуверенные шаги.

– Мужские… – прошептала леди Белтхем. – Неужели он пришел?

Кто-то медленно поднимался по лестнице. Звук шагов раздавался все ближе и ближе. Женщина отбежала от входа и легла на диван спиной к двери. Спрятав лицо в ладонях, она выдавила:

– Вальгран!

Покинув театр, артист, которого таинственное письмо повлекло на ночное свидание, вначале доехал до Люксембургского сада, затем отпустил автомобиль и отправился дальше пешком.

Вальгран обожал всяческие приключения. Он был знаменит и удачлив в любви, что иногда приносило ему неприятное чувство пресыщенности. И поэтому, когда артист сталкивался с чем-то новым и необычным, вроде сегодняшнего приглашения, он пускался в авантюры с поистине мальчишеской беспечностью. Все непредсказуемое влекло его, как магнит.

Без всякого сомнения, женщина, пригласившая его этой темной холодной ночью в Богом забытый квартал на окраине города, в дом напротив тюрьмы, да еще в костюме и гриме знаменитого убийцы – конечно, эта женщина была существом необыкновенным!

Да, конечно, это она. Если здесь, как предполагал Вальгран, присутствует элемент мазохизма, то существует только одна женщина, которой Гарн должен внушать невыразимый, патологический ужас, граничащий с наслаждением. Это, несомненно, вдова его несчастной жертвы, лорда Белтхема!

– Некоторые женщины, – рассуждал по пути артист, – любят, чтобы их ласкали и восхищались ими, как цветком. Другие любят, чтобы их побеждали и ставили на колени. А есть и такие, которым необходимо, чтобы на них наводили ужас…

Он довольно улыбнулся:

– Ну что ж, поживем – увидим!

Наконец Вальгран добрался до улицы Месье, нашел дом номер двадцать два и поднялся по лестнице.

Артист вошел в комнату так, как будто выходил на сцену. Театральным жестом он бросил в кресло пальто и шляпу и приблизился к женщине, неподвижно лежащей на диване.

– Вы звали меня, мадам… – проговорил Вальгран голосом героя-любовника.

Леди Белтхем, словно внезапно разбуженная, глухо вскрикнула и сделала такое движение, будто хотела куда-то спрятаться.

«Черт побери! – подумал актер. – Похоже, она и впрямь меня боится. Так, с чего же мне начать? Ладно, там увидим».

Тем временем женщина сделала над собой усилие и выпрямилась.

– Спасибо, мсье, – тихо проговорила она. – Спасибо, что вы пришли.

Вальгран светски поклонился:

– Что вы, мадам! Напротив, это я должен благодарить вас за оказанную честь. Вы не представляете, какую радость мне доставило ваше приглашение. Поверьте, я пришел бы гораздо раньше, если бы не многочисленные поклонники, от которых отбою нет после премьеры. Впрочем, что я болтаю! Вам ведь, кажется, холодно?

Леди Белтхем действительно вся дрожала.

– Да, немножко холодно, – выдохнула она. – Здесь так дует…

Вальгран решительно встал и окинул взглядом убогую гостиную.

«Ну и дыра, – пронеслось у него в голове, пока он старался поплотнее прикрыть рассохшуюся оконную раму. – Как ее угораздило здесь оказаться? Необходимо выяснить эту тайну…»

Пока артист возился с окном, леди Белтхем села на диван.

– За неимением лучшего, мсье Вальгран, – сказала она, – осмелюсь предложить вам чаю. Может быть, он меня немного согреет.

Женщина протянула гостю напиток, причем рука ее так дрожала, как будто чашка была невероятно тяжелой. Вальгран поспешил принять чай и пригубил его.

– Не уверен, мадам, что эта жидкость меня согреет! – проговорил он с лукавой улыбкой.