Пьер Сувестр - Трагический исход

Он заявил самым дерзким тоном:

– Мадам баронесса не должна удивляться, что я ничего не принес, так как в погребе цветов нет…

– Что вы говорите? – вскрикнула Валентина, вскочив.

– Я говорю, мадам, – продолжал Зизи, – что в погребе цветов нет, и, возможно, их никогда там не было…

Валентина была раздражена:

– Я их спустила сама вчера вечером, вы должны были, по крайней мере, принести мне вазу, в которой они находились.

Зизи невозмутимо возразил:

– В погребе нет ни вазы, ни цветов! Все голо, как спина червяка, все чисто, как скорлупа яйца…

Валентина задыхалась…

Однако доктор Юбер, который наблюдал за ней, не казался удивленным ответом Зизи; наоборот, очевидно, он вполне доверял формальному объяснению грума.

– Мой дорогой друг, – начал он, – этот малыш, должно быть, прав…

Зизи покачал головой и с удовлетворенным видом проворчал:

– Вероятно, я прав, что за дела, посылать меня искать цветы, которых нет… и прежде всего…

Зизи внезапно остановился.

Баронесса де Леско, ошеломленная на мгновение его глубоко неподобающим поведением, повелительным жестом указала груму на дверь.

– Выйдите! – приказала она. – Я не допущу, чтобы со мной говорили таким тоном!

Она добавила:

– Вы увидите Дезире, дворецкого, он заплатит все, что вам причитается. Уходите!

Зизи в замешательстве отступил.

«Все в порядке! – подумал он. – Я перехитрил, меня выставляют на улицу… В конце концов, я не украл…»

Однако он принял огорченный вид и спросил:

– Мадам баронесса не хочет, значит, держать меня у себя на службе?

– Нет, – нервно произнесла Валентина, – уходите! Уходите немедленно!..

Зизи повернулся и пошел довольно смущенно в комнату для прислуги.

Для него ничего не значило покинуть особняк на улице Спонтини, где он ужасно скучал, но он испытывал некоторое беспокойство при мысли, как все это воспримет матушка Гаду.

– Ба! – сказал он себе. – Я сейчас же пойду к старухе и по дороге найду объяснение, чтобы выйти сухим из воды и доказать ей, что это не моя вина!..

Между тем Валентина после ухода грума испытывала значительное волнение. Она ходила по комнате взад и вперед, раздраженная и, казалось, рассерженная…

Доктор неловко настаивал:

– Возможно, вы не правы, Валентина, уволив вашего грума под предлогом, что он не принес цветы, оказавшиеся вашими заботами в погребе. Этот ребенок отвечал очень утвердительно, он уверял, что их там не было, никогда не было…

– И тогда? – спросила Валентина, резко остановившись и угрожая доктору Юберу своим раздраженным взглядом.

– И тогда, – сказал он глухо, – я задаю себе вопрос, действительно ли, Валентина, вы получили эти черные цветы… или их не было, скорее всего, они существовали лишь в вашем воображении…

Валентина вздрогнула, ее губы сжались, мышцы шеи напряглись.

Она произнесла прерывистым нервным голосом:

– Вы просто глупец!

Внезапно дыхание ее прервалось, глаза закатились, раскинутые руки начали бить в грудь, молодая женщина рухнула на пол в приступе ужасного нервного криза…

Через полчаса Валентина де Леско пришла в себя. Она лежала на большой постели в своей комнате; у ее изголовья находился не только доктор Юбер, но и ее муж, барон де Леско, черты лица которого были искажены и вид был крайне тревожным.

– Как вы себя чувствуете, дорогая?

– Лучше! Намного лучше!..

Молодая женщина говорила слабым, все еще дрожащим голосом…

Однако она с усилием приподнялась на постели и наполовину села.

Внезапно, когда Валентина подняла голову, ее глаза остановились на третьем персонаже, который стоял в углу комнаты, с интересом наблюдая за ней.

Кто же был этот огромный человек с жизнерадостным лицом, гладко выбритый, с толстым животом?

Заметив его, стоящего в ногах у своей постели, Валентина, по-видимому, была неимоверно удивлена.

Она открыла рот, как будто хотела осведомиться, но барон уже взял слово.

– Ваш дядя! – представил он. – Вы видите вашего дорогого дядю Фавье, Валентина, вашего дядюшку!..

Юбер, который не произнес еще ни слова, в этот момент не мог сдержать удивления, слушая слишком нарочитый тон, которым изъяснялся барон де Леско.

Если говорить откровенно, в его словах таилась угроза, почти приказ!

Тем временем Валентина быстро пришла в себя. После того как первое удивление прошло, она радостно приветствовала своего родственника.

– Дядя Фавье, простите меня! Я настолько потрясена…