Пьер Сувестр - Затерянный поезд

И все же он хмурил брови.

– Странно, – продолжал он, – что вагон старого типа и нет коридора, по которому можно гулять и посмотреть, что где творится.

– И верно, – согласилась Адель. С растерянным видом она спросила: – Что делать-то будем?

Но, ничего не ответив, Горелка продолжал самодовольно улыбаться, вытаскивая из кармана длинное стальное сверло:

– Немудрено, – сказал он. – Этой игрушкой я просверлю дырку в перегородке, а потом дуну им через отверстие такой замечательной штуковины, и они у меня…

Он уже собрался было сверлить дырку в стене, но тут Адель помешала ему.

– У нас с тобой в запасе целых два часа, – сказала она, – подожди немного. Мы должны быть уверены, что они хорошенько заснули.

– Ты права, – признал Горелка.

В течение двадцати минут бандит и его любовница обратились в слух, прильнув ухом к перегородке. В соседнем купе было тихо, как в могиле, ни звука.

– Я уверена, что они дрыхнут, – сказала наконец Адель.

Тогда Горелка вытащил свой бурав и просверлил в стенке, почти под самым потолком вагона, дырку.

После этого бандит и его любовница предались странному занятию. Адель вытащила из кармана своего широкого плаща что-то вроде пульверизатора с резиновой грушей и передала его Горелке.

– Вот тебе хлороформ, – сказала она.

Горелка взял пульверизатор, вставил его металлическую трубку в отверстие, которое он просверлил в стенке, и начал равномерно сжимать и разжимать резиновую грушу.

Работая так примерно полчаса, он израсходовал весь хлороформ, который был в бутыли.

Завершив сие занятие, он взглянул на Адель и приказал ей:

– А ну-ка, послушай!

Оба навострили уши. Из соседнего купе, куда они перекачали целую бутылку хлороформа, не раздавалось ни звука. Адель потирала от радости руки, довольная улыбка озарила ее лицо.

– Порядок! Теперь они спят, как сурки, – сказала она.

И добавила с сияющим видом:

– Если дело удастся, мы будем впредь при больших деньгах!

Горелка молвил с важным видом:

– Самое трудное позади. Теперь надобно проникнуть в их купе, да так, чтобы не сорваться под колеса. А тогда уже займемся их карманами.

Горелка и Адель открыли окно, высунули головы наружу. Поезд мчался на большой скорости.

– Проклятие! – сказала Адель, побледнев. – Это чертовски опасно!

Горелка поспешил успокоить свою подружку:

– Фантомас все предусмотрел. Он сказал мне, что около 10 часов 20 минут поезд замедлит ход, чтобы проехать через узловую станцию Тамбридж, так, по-моему, зовут это место. Сейчас четверть одиннадцатого, будем готовиться. Как только поезд затормозит, откроем дверцу и пройдем в соседнее купе.

– Так и сделаем, – ответила Адель, которая вновь обрела присутствие духа.

Действительно, минут через пять паровоз дал свисток и стал замедлять ход. Дверца одного из купе вагона первого класса открылась, и двое, мужчина и женщина, вцепившись крепко в поручни, без особого труда перебрались в соседнее купе. Их опасный переход прошел удачно, и теперь они находились в темном, пропитанном хлороформом купе, где должны были спать мертвецким сном Гаррисон и князь Владимир, в отношении которых Фантомас проявил столь редкостную изобретательность.

Дуврский поезд должен был прибыть на лондонский вокзал Виктория через десять минут.

На перроне, где ожидался состав с пассажирами из Франции, все засуетились. Здесь были многочисленные носильщики, которых ждали горы чемоданов. Все шумнее становилось на стоянке такси, где хвост из таксомоторов все более растягивался. Тяжелые двухэтажные автобусы выстраивались по другую сторону дороги.

Вскоре под стеклянные гулкие своды вокзала въехала роскошная машина со сверкающими фарами. На крыше лимузина была эмблема скорой помощи.

Из лимузина вышел человек, который подошел к одному из заместителей начальника вокзала.

– Извините, сударь, – сказал он. – Я врач и приехал на этой скорой помощи, чтобы увезти двух пострадавших пассажиров. Они, как мне сообщили, находятся в купе номер 366 вагона первого класса. Не могли бы вы сказать мне, где остановится означенный вагон, чтобы поставить машину как можно ближе?

Заместитель начальника поезда заглянул в свою записную книжку, где помимо прочего был указан порядок расположения вагонов. Он охотно проинформировал своего собеседника.

Лимузин занял место, указанное служащим вокзала Виктория.

Тем временем врач наклонился к шоферу и прошептал ему на ухо, причем по-французски: