Дарья Донцова: Любовное зелье колдуна-болтуна

– Это я виноват, – закричал Максим, – следовало про наш роман с Олей рассказать, но мама никогда бы меня не простила. Я пришел в ужас, когда услышал, что говорит мать… она поехала в дом Кудрявцевых… Не знал, с кем там папа, испугался, что он кого-то сам нашел… Но почему? Таблетки же он принимал! Я ринулся в Лоскутово, три четверти дороги одолел, и тут мне на пейджер Олеся эсэмэс сбросила: «Мама дома».

– Куда? – изумился Роберт. – На пейджер? Мне в голову не пришло, что он у вас есть! Зачем вам древнее средство связи, если мобильные имеются?

Максим с шумом выдохнул.

– У нас клинические испытания идут, набраны группы, в больничном корпусе сотовые запрещены, у врачей пейджеры. Если кого-то ищут, ему сообщение пишут. Так давно повелось, пейджер всегда в моем кармане, он на вибрации, не на звонке. Если я по мобильному не отвечаю, мама или Олеся сбрасывают: «Позвони».

– Черт, и как я про пейджер не подумал, – рассердился на себя Троянов, – вот дурак!

– Я помчался домой, – продолжал Макс, – увидел помятый «Форд»… спрятал его в нашем старом гараже…

– А вы говорили, что все места хранения и парковки машин обыскали! – упрекнул Дубова Жданов.

– Да, город и окрестности прочесали, – начал оправдываться начальник полиции. – Но не обыскивать же владение мэра! Он жертва, вся его семья приличные люди.

– Приличные люди могут совершать неприличные поступки, – не успокаивался Денис.

Я повернулась к Максиму.

– А затем вы инсценировали аварию?

– Да, – кивнул тот. – Выехал из ворот участка и через двести метров вломился в наш же забор. Потом за руль села Олеся, мы вызвали ГАИ. Через пару дней купили новый седан.

– Умно поступили, – отметила Антонина, – выждали время, не на следующий день дельце провернули.

– Вот непонятно мне! – воскликнул Денис. – В Лоскутове камер полно, на трассе их нет вовсе. Мы не видели, как «Форд» повернул к дому Кудрявцевых, зато наблюдали, как автомобиль катил по городу. Но почему потом ни одна камера не заметила разбитую машину Пироговой, когда Каролина возвращалась домой, убив мужа? И мы ее тоже не видели.

– Зачем ей через Лоскутово ехать? – удивился Дубов. – У Бражкиных загородный особняк, до него от бывшего Филимонова есть другая дорога, Каролина сообразила проехать два километра вперед, развернулась, ушла вправо и через пять-семь минут до дома докатила. Ехала по дороге местного значения, не через центр. И поэтому я думаю, что она не в состоянии аффекта на мужа наехала, спокойно его убила и смылась, понимая: машина разбита, лучше ей огородами пробираться.

– Я не хотел маму нервировать, не хотел… про Олю говорить, – монотонно твердил Максим, – я ничего плохого, я не хотел… не хотел…

– Каролина не хотела убивать Игоря Семеновича, – прошептала Катя, – Макс не хотел причинить боль матери, и оба, жена мэра и его сын, не хотели, чтобы правда о болезни Бражкина стала достоянием общественности. Все хотели как лучше, и вон что получилось. Мама, зачем ты… ты-то как в этом дерьме оказалась? Тебе не было нас жаль? Папу? Дочек?

– А ты у отца своего поинтересуйся, за каким дьяволом ему понадобилось сюда бригаду из Москвы вызывать! – процедил Константин. – Несчастья отсюда выросли.

– Не-е-ет, – зло протянула Раиса, – беда началась, когда ее бабка Алевтина с нашим дедом Семеном потрахалась, чтобы сына родить. Она узел завязала, вот где корень истории.

– Заткнитесь! – заорала Оля. – Господи, как вам не стыдно!

Присутствующие почему-то подчинились. Федор Михайлович поднялся.

– Максим Игоревич и Каролина Олеговна, вам придется проехать со мной, вы имеете право на адвоката, от всей души советую им воспользоваться.

– Что будет с нами? – жалобно спросила Аня, глядя на Ивана Никифоровича.

Тот сухо ответил:

– Мы выполнили свою работу, выяснили, что Василий Петрович Шаров не имеет отношения к смерти Игоря Семеновича Бражкина. Дальнейшее – забота начальника полиции Лоскутова.

Я посмотрела на Катю.

– Последний вопрос к вам. Вы знали о романе Максима и Оли. Мне не интересно, как вы выяснили правду об отношениях младшей сестры с сыном врага вашей семьи. Но почему не рассказали ни отцу, ни матери, ни бабушке о романе Ольги?

Екатерина дернула плечом.

– Я не ябеда. Вот Степан вечно кляузничал. Я пыталась сама Олю от глупых шагов удержать и…

– Степан! – вдруг закричала Светлана Алексеевна, перебив дочь. – Ведь мой сын погиб от странного гриппа! Его тоже отравили! Кто? Максим! Почему?