Маша Стрельцова - Доктор Web для молодого вампира

— А дети с кем? — в крайнем изумлении спросила Мульти.

— Да вот мне и самой странно, думала, может вы чего знаете, — ответила она.

Мы тогда решили отрядить Мультика на беседу с Садченкой — может у нее проблемы, мы ж люди, помогли б. Мультик на следующий день позвонила и отчиталась: Все нормально, детишки под присмотром садченковской двоюродной сестры, а чего Танька домой не идет, выяснить не успела — у той работы много.

Вскоре грянул гром. Светка Гусева, выпучив глаза прискакала ко мне домой — мы как раз с Мульти щелкали семечки и болтали о своем, о женском, — и с порога выпалила:

— Садченку милиция забрала!!!

Подробностей она не знала. Просто пришли менты, предъявили какие-то бумажки, заковали Таньку в наручники и увезли с собой.

Я, добрая душа, тут же начала названивать Витьке. То, что он рассказал, не укладывалось в голове. Оказывается, сегодня с утра Танькины соседи позвонили в органы социальной опеки и в милицию, и детей забрали в детдом, а Таньку в милицию. То, что рассказывал Витька — было совершенно невероятно, и он, обидевшись, выдал мне стопку отпечатанных листов.

Танькино дело.

Мы с Мультиком читали и не верили своим глазам. Показания соседей-свидетелей смотрелись как глупая клевета, просто потому, что такого не бывает. Однако все свидетели повторяли это чуть ли не слово в слово…

А рассказ их был таков.

Танькины дети, двух и четырех лет, две недели торчали день-деньской на подоконнике. Совершенно без одежды. Они хныкали, что хотят есть, и сердобольные, недоумевающие соседи просовывали им в форточку какую-то еду — благо квартира была на первом этаже. Когда кто-то входил в подъездную дверь, запирающуюся на ключ, дети дружно просили: «Не закрывайте дверь, а то мама придет, а зайти не сможет». А мама все не шла и не шла…

В конце концов соседи позвонили куда надо. Менты, взломав дверь, обнаружили странные вещи. Ну, про то что детишки были одни и голенькие, я уже упоминала. Так вот, люди не нашли в квартире ВООБЩЕ никакой одежды для них!!! А на детских кроватках не было ничего, кроме грязных матрасов. Кто-то из соседей выделил старые куртки, и вот в них детишек завернули и увезли в детдом.

Мы втроем читали все это и не верили.

«Совсем Садченка охренела», — было вынесено общее робко — недоуменное мнение. Что думать — мы просто не знали. Танька все время, пока ее ждали голодные детки, спокойно провела в больнице. Если вы думаете что она сумасшедшая или невменяемая-то вы глубоко ошибаетесь.

Таньку в тот же день выпустили из милиции под подписку, и она спокойно вернулась на работу. Уволилась и перешла в другую больницу — причем ее совсем не остановило то, что новое место работы было в двух шагах от детдома, где жили теперь ее малыши.

Прошел слушок, что мужа она ненавидела, потому и детей его воспитывать не захотела.

Мы Таньку дружно вычеркнули из своей жизни, при встрече не стеснялись спросить, не болит ли у нее за детей сердце? Та лишь пожимала плечами с непроницаемым лицом. Детям, кстати, несказанно повезло — их удочерила семейная пара из Калифорнии.

Есть все же Бог на свете.

Я часто вижу Садченку в городе — уверенную, веселую, частенько с кавалерами. И я с трудом удерживаюсь от того, чтобы не проклясть ее. Я за своего кота и то больше переживаю, чем эта мамаша — за родных дочерей.

Поэтому — то, вспомнив тех несчастных детишек, я и неслась теперь к директорскому кабинету, чтобы вызволить мерзавку Настю.

По всему второму этажу раздавался трубный рев. «Бьют кого-то тут, что ли», — мельком подумала я на бегу. Ага, вот она и табличка с надписью «Директор».

Я без стука ввалилась в кабинет и обнаружила интересную картину. Мерзавка Настя горько рыдала, сидя на диване, около нее мельтешили две женщины с раздраженными лицами. Я сходу просекла ситуацию, нацепила на лицо фейс великосветской дамы и аристократично — строгим тоном молвила:

— Что тут происходит? Почему моя племянница эээ… в таком состоянии?

Настя, на секунду прервала рев, оторвала ладошки от лица, узрела меня и рванулась с дивана.

— Тетя Маша, — взахлеб рыдала она, обхватив мои колени мертвой хваткой. — Заберите меня к себе! Я слушаться буду! Честно — честно!

— Тихо, не реви, возьму, — погладила я ее по светлой головенке и вопросительно посмотрела на присутствующих дам. — Итак, что происходит?

— Я из социального попечительства, — хмуро сказала усталая женщина со скрученными узелком волосами. — Мать девочки в …