Дарья Донцова - Авоська с Алмазным фондом

– Что с ним? Куда пса отправят? Он умирает?

Звериный доктор сел за письменный стол.

– Успокойтесь, собака будет жить. Давайте…

– Все готово! – отрапортовала Мопса, врываясь в кабинет.

Потом она ловко завернула трясущегося Демьяна в темно-синюю одноразовую простыню и унесла.

– Разрешите пойти с Людвигом Ван Иоганном Вольфгангом Цезарем Брутом Ницше! – взмолился Борис. – Он нервничает, оказался в незнакомой обстановке…

– Стресс сильно вредит здоровью, – подхватил я, – лучше нам присутствовать при манипуляциях…

– Вынужден отказать, – сурово произнес ветеринар. – Присутствие хозяев мешает врачам, владельцы часто в обморок падают, приходится от животного отвлекаться, людьми заниматься. И в операционной должна соблюдаться стерильность.

По моей спине пробежал озноб.

– Демьяна будут резать?

– О господи… – перекрестился Борис.

– Возможно, операция не понадобится, – сказал Павел Андреевич, – не нервничайте. Собака находится в руках лучшего специалиста по профилю ее проблемы. А мы пока заполним анкету. Повторите имя больного, я его не запомнил.

Борис четко произнес кличку, а я добавил:

– Это по паспорту, а так он Демьян.

– Порода? – поинтересовался доктор.

– Африканский ледовый розовокустный скандинавский гончий, – без запинки выдал батлер.

Я от всей души позавидовал своему жильцу. Экая у него память… Как у слона.

Брунов снял очки.

– На Птичьем рынке покупали?

– Нет-нет! – возмутился Борис. – Приобретен в питомнике «Лучшие животные России», Владимир Иванович заплатил бешеные деньги. У мальчика родословная – как рулон туалетной бумаги, в ней перечислены его предки до сорокового колена, сплошь победители и чемпионы.

– Ясно, – кивнул Павел Андреевич. – Давайте отведу вас в комнату отдыха, там бесплатный кофе, печенье, удобные кресла, телевизор, Интернет.

Мы с Борисом обпились мерзкого растворимого напитка, съели по паре пачек отвратительно жирного печенья, просмотрели несколько глупых шоу и наконец, когда дошли до полного изнеможения, увидели медсестру Мопсу и врача Павла. Девушка несла завернутого в одеяло Демьяна, Брунов тащил большую пластиковую коробку.

– Он жив! – подпрыгнул Борис.

– Живее всех живых, – заулыбалась Мопса.

– А почему у него глаза закрыты? – испугался я.

– Спит, – засмеялась девушка, – от усталости.

– Поздравляем вас, – сказал ветеринар и протянул мне свою ношу. – Держите и радуйтесь.

Я заглянул в коробку. На одноразовой пеленке лежало много-много темных комочков.

– Это что? – не понял Борис, тоже засунувший нос в коробку.

– Прекрасные здоровые щенята, – ответила Мопса.

– Одиннадцать штук! – восхитился врач. – Рекордное количество! И все живы. Она молодец.

Я отпрянул от ящика.

– Вы дарите нам кутят? Спасибо, не надо.

Лица сотрудников ветеринарной лечебницы вытянулись.

– Не хотите их брать? – спросил Павел Андреевич. – Но они погибнут без матери!

– Вот и оставьте детей с той, что произвела их на свет, – посоветовал Борис.

Доктор откашлялся.

– Уважаемые господа, ваш Цезарь… э… ну и так далее… на самом деле девочка!

Я попятился.

– В смысле?

– Не кобель, а сука, – уточнила Мопса, – собака женского пола. Ей примерно полтора года.

Мы с Борисом одновременно сели на диван и уставились на медиков.

– Мопса, накапай им из синей бутылки, – велел врач.

Девушка сунула Борису мирно сопящего Демьяна и умчалась.

– Вас слегка надули, – начал объяснять Брунов. – Породы розовокустный там какой-то гончий вообще не существует. На собачьем рынке встречаются мошенники, которые продают дворняжек, выдавая их за уникальных щенков. Ведь для некоторых людей важно стать обладателем именно очень дорогого животного. Давно этот самый Цезарь как там дальше живет у вас?

– Неделю примерно, – ошарашенно произнес Борис. – Или чуть больше. Мой бывший хозяин купил Людвиг Ван Иоганна Вольфганга Цезаря Брута Ницше для жены. Потом ее подруги таких же приобрели, но другого цвета. Международный эксперт заявил, что…

– Что Демьян бастард, – перехватил я нить повествования, – Николетта велела его усыпить, а мы пожалели и оставили… И что теперь делать?

– Щенки погибнут без матери, – повторил юный Павел. – Вам с ними надо всего два-три месяца пожить, потом раздадите. Впрочем, есть другой выход: малышей усыпят, и вы увезете свою девочку домой одну. Правда, собака без своих детей будет тосковать и тоже может умереть. Вы владельцы, вам решать их судьбу.