– Ты действительно в это веришь?
– А ты действительно веришь в существование жемчужных врат с ангелами и мужиком по имени святой Петр? Или нет, в это ты не веришь, в святых верит секта примерно в десять тысяч раз больше твоей. И они верят, что если ты не веришь в то же, во что и они, до мельчайших деталей, то ты попадешь в ад. Вот так. Католики верят, что вы, лютеране, окажетесь под землей. А вы верите, что там окажутся они. Тебе чертовски повезло родиться среди истинно верующих здесь, у Северного полюса, а не в Италии или в Испании. Тогда путь к спасению был бы долгим.
Я увидел, что леска напряглась, и потянул ее. Клевало, или же она за что-то зацепилась – здесь должно было быть мелко. Я сильно дернул, и леска освободилась.
– Ты разозлился, Ульф.
– Разозлился? Я в полном бешенстве, вот что со мной. Если этот твой Бог существует, почему Он играет людьми, почему Он допускает, чтобы одни рождались для страданий, а другие – для жизни в изобилии, чтобы у одних был шанс найти веру, которая должна их спасти, а большинству никогда не доведется услышать слово Божие. Почему Он должен был… почему Он решил…
Чертова простуда.
– Забрать твою дочь? – тихо спросила Лея.
Я заморгал.
– Там, внизу, ничего нет, – сказал я. – Только мрак, смерть и…
– Рыба! – заорал Кнут.
Мы повернулись в его сторону. Он уже начал выбирать леску. Лея в последний раз похлопала меня по руке, а потом отпустила и склонилась над бортом.
Мы смотрели в глубь моря и ждали, когда покажется то, что подцепил на крючок Кнут. По какой-то причине мне в голову пришли мысли о желтой зюйдвестке, и внезапно у меня появилось предчувствие. Нет, больше чем предчувствие. Я был совершенно уверен: он вернется. Я закрыл глаза. Да, теперь я со всей очевидностью это видел. Йонни вернется. Он знает, что я все еще здесь.
– Хо-хо-хо! – ликовал Кнут.
Открыв глаза, я увидел, что на дне лодки извивается большая треска. Глаза у нее выпучились, словно она не верила тому, что видит. И это понятно: наверняка она представляла себе мир по-другому.
Мы приблизились к островку, и киль мягко скользнул по мелкому песку. Между дружелюбным округлым островком и темным материком, круто обрывающимся от зарослей вереска в море, было всего метров двести. Кнут снял ботинки, дошел по воде до берега и привязал лодку к камню. Я предложил донести Лею до суши, но она только улыбнулась и предложила донести до суши меня.
Мы с Кнутом собрали дрова и разожгли костер, пока Лея чистила и разделывала рыбу.
– Однажды мы наловили столько рыбы, что пришлось взять тележку, чтобы разгрузить лодку, – сказал Кнут.
Он уже облизывался в предвкушении.
Я же не могу припомнить, чтобы в детстве особенно любил рыбу. Может быть, потому, что в те времена рыбу обычно подавали в виде зажаренных во фритюре котлет и палочек или в виде фрикаделек в белом, похожем на семя, соусе.
– Здесь тоже еды немало, – сказала Лея, упаковала всю тушку в фольгу и положила ее прямо в огонь. – Десять минут.
Кнут взгромоздился мне на спину, возбужденный одним видом пищи.
– Давай бороться! – закричал он, не слезая с моей спины, хотя я поднялся. – Южанин должен умереть!
– Комар прочь, мне невмочь! – прокричал я, крутясь и вертясь.
Кнут болтался из стороны в сторону, как участник родео, и в конце концов, радостно взвизгнув, плюхнулся в песок.
– Если уж бороться, то по-настоящему! – сказал я.
– Да! А как по-настоящему?
– Как борцы сумо, – ответил я, взял палку и нарисовал круг на мелком песке. – Тот, кто вытолкнет соперника из круга, победил.
Я показал ему церемонию перед поединком, как надо сесть на корточки друг перед другом за пределами круга и хлопнуть один раз в ладоши.
– Это молитва богам, чтобы они были с нами во время поединка, чтобы мы были не одни.
Лея нахмурилась, но ничего не сказала.
Мальчишка повторил мои движения, когда я медленно развел руки в стороны ладонями вверх, посмотрел вниз и потом опустил руки на колени.
– А теперь мы растопчем злых духов, – сказал я, топая ногами.
Кнут сделал то же самое.
– На старт… внимание… – прошептал я.
Выражение лица Кнута стало воинственным.
– Марш!
Он ворвался в круг и толкнул меня плечом.
– Ты за кругом! – с ликованием закричал он.
Отпечаток моей ноги за пределами круга не оставлял сомнений в его победе. Лея хлопала и смеялась.
– Это еще не все, рикиши Кнут-сан из Финнмарк кен, – прорычал я, снова садясь на корточки. – Первый, кто пять раз победит, – Футабаяма.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу