Крис Юэн - Прибежище

– И вы им поверили?

– Они держали этот коттедж под постоянным наблюдением, парень. Сказали, что расследование ведется по приказу с самого верха.

Тут я понял, что Лора никому не рассказала всей правды. Ни Шиммину. Ни папе. Ни Ребекке, ни мне. Должно быть, она решила, что это слишком опасно. Да так оно и было. Для нее. Для Лены.

– Они сказали, что если я стану им препятствовать, на меня свалится целая куча неприятностей. И у меня есть всего две возможности. Я могу оформить дело твоей сестры как самоубийство или же инициировать тщательное расследование. Но если я возбужу дело об убийстве, они обнародуют информацию о том, чем Лора занималась в Лондоне. Ту девицу, что прячется в коттедже, арестуют, и они сделают утечку в прессу об участии твоей сестры в этом деле. И изгадят ее репутацию. Они могут вывалить в прессу все, что у них на нее имеется.

– Но они сами тут были замазаны, – процедил я сквозь стиснутые зубы.

– Я ведь это только теперь узнал. Тогда-то я этого не знал. Поэтому то, что они мне сказали, выглядело вполне разумно. Это объясняет, почему Лора так зациклилась на идее, что ей надо исчезнуть. К тому же она уже была мертва. И я не мог вернуть ее обратно. Я вообще ничего не мог предпринять.

Вот тут Шиммин был не прав. Он много чего мог бы сделать. Мог бы усомниться в истории, которую ему преподнесли. Мог бы восстановить справедливость в отношении моей сестры. Мог бы более тщательно расследовать обстоятельства моей аварии на мотоцикле и исчезновения Лены, а не прятать голову в песок.

– Значит, вы нам лгали, – констатировал я. – Скрывали правду.

– Я старался защитить вашу семью.

– Вы просто жалки! – заметил я. – Лоре вообще не следовало к вам обращаться!

Это я еще только разогревался. Но тут внизу раздался какой-то шум, и я замолчал. Стукнула, распахнувшись, парадная дверь, потом приблизились чьи-то осторожные шаги.

Шиммин, однако, успел торопливо заметить:

– Ты сидишь по уши в дерьме, парень. Один труп в коттедже. Еще один здесь, у тебя в кухне. А они непременно сюда заявятся. Ребята из секретных служб, я про них говорю. Эти двое действовали не одни, могу спорить на что угодно.

По лестнице поднялась Ребекка. Нос у нее был заклеен лейкопластырем. Ссадины и царапины намазаны антисептической мазью. На ней была мешковатая ярко-зеленая майка с коротким рукавом. Должно быть, мама ее снабдила.

Мне сразу стало понятно, что она слышала слова Шиммина. И я видел, что Льюис быстренько просчитывает сложившуюся ситуацию. Она бросила взгляд на труп, лежащий на полу кухни, потом подошла к кофейному столику. Открыла удостоверение этого типа, изучила его. Издала горлом некий звук, словно вовсе не удивилась тому, что увидела. Потом раскрыла кожаный бумажник Мензера. Приложила к уголку губ.

– Ну и что вы предлагаете? – спросила она Шиммина.

Я отвалил сдвижную дверь фургона, и Лукас заморгал от ворвавшегося внутрь дневного света. Он лежал на боку, пристроив голову на сложенные стопкой резиновые коврики. Кожа на лице покраснела и распухла вокруг полоски липкой ленты, которой ему заклеили рот.

– Вытаскивай его оттуда, – велел Шиммин. – И срежь с него эту ленту.

Я влез внутрь, взял один из рабочих ножей и перерезал связывающие Лукаса путы. Начал с ног, потом перешел к рукам. И закончил, содрав ленту со рта. Из губы у него текла кровь. Но ничего серьезного.

Я заставил Лукаса сесть в дверях фургона, чтобы он немного размял ноги и разогнал кровь по онемевшим рукам. Он не произносил ни звука, даже когда Шиммин снова завернул ему руки за спину и застегнул на запястьях наручники. Кожа у Лукаса была совершенно обесцвеченная и сморщенная в тех местах, где ее стискивала липкая лента.

Шиммин ухватил его за одну руку, я взял за другую. Мы довели Лукаса до машины инспектора – она была без опознавательных знаков полиции. Пригнули ему голову и засунули на заднее сиденье. Я втиснулся рядом с ним. Ребекка села впереди, рядом с Шиммином.

Мы выехали из Онкана и в молчании покатили по променаду Дугласа. Лукас глядел в окно на текущую воду и приливные волны, сгорбившись на сиденье и придерживая сзади скованные руки. Я пытался успокоиться и приготовиться к тому, что последует дальше. Хотел прочистить себе мозги. Но до успешного претворения этой идеи в жизнь мне было далеко.

Шиммин въехал в подземный паркинг под отелем «Сефтон» и развернул машину в слабо освещенном пространстве. Вылез наружу одновременно с Ребеккой, потом обошел автомобиль и открыл мне дверцу. В паркинге было холодно, воняло бензином и сожженной резиной протекторов. Мы ухватили Лукаса за локти и повели по бетонному полу, а потом через заднюю дверь и к лифтам. Наши шаги отдавались гулким эхом. В вестибюле отеля было пусто, никаких постояльцев, а стойка ресепшиониста оказалась развернута в противоположную от нас сторону. Так что никто не пялился ни на мрачного человека в наручниках, ни на детектива в штатском с угрожающим выражением лица, ни на парня с рукой на перевязи, ни на молодую женщину с разбитым лицом. Мы поднялись на лифте на верхний этаж отеля и пошли по застеленному ковром коридору.