Агата Кристи - Почему не Эванс?

Банда торговцев наркотиками, решила Фрэнки. Может быть, какой-нибудь родственник Карстэрса пал ее жертвой, и он решил ее разгромить. Возможно, с этой целью он и прибыл в Англию. Эванс мог быть членом банды, отошедшим от дел и поселившимся в Уэльсе. Карстэрс подкупил Эванса, чтобы тот выдал остальных, Эванс согласился, и Карстэрс поехал к нему, а кто-то выследил его и убил. Неужели этот кто-то и был Роджер Бэссингтон-ффренч? Это казалось маловероятным. Вот Кеймены, по представлениям Фрэнки, куда больше смахивали на дельцов наркомафии. Но… фотография. Если б только можно было связно объяснить ее загадку.

В тот вечер к обеду ждали доктора Николсона с женой. Фрэнки кончала переодеваться, когда услышала, как к парадной двери подъехала машина. Она выглянула в окно. Из темно-синего «Тэлбота» вылезал высокий мужчина. Фрэнки в раздумье отошла от окна.

Карстэрс был канадцем. Доктор Николсон тоже. И у доктора Николсона темно-синий «Тэлбот». Нелепо, разумеется, делать на этом основании какие-то выводы, но поразмыслить есть о чем.

Доктор Николсон был крупным мужчиной и держался как человек большой силы воли. Говорил он неторопливо и очень мало, но как-то умудрялся придавать значение каждому своему слову. Он носил очки с толстыми стеклами, за которыми задумчиво поблескивали светло-голубые глаза.

Жена его оказалась худеньким созданием лет двадцати семи. Симпатичная, даже красивая, она, как показалось Фрэнки, слегка нервничала и без умолку болтала, будто желая это скрыть.

– Я слышал, леди Фрэнсес, что вы попали в аварию, – сказал доктор Николсон, усаживаясь рядом с Фрэнки за обеденный стол.

Фрэнки объяснила, как все произошло. Ей самой было интересно, почему она при этом так нервничает, ведь манеры доктора были просты, он проявлял к ней живой интерес. Почему же она чувствует себя так, будто оправдывается перед ним? Ведь ей не предъявляли никакого обвинения. И есть ли у доктора причины не верить, что с ней и правда произошел несчастный случай?

– Надо же, – молвил он, когда Фрэнки кончила свой рассказ, – бывает ведь такое. Но вы, похоже, уже вполне оправились?

– Мы отказываемся это признавать, – заявила Сильвия, – и оставляем ее у себя.

Доктор перевел взгляд на хозяйку. На его губах заиграла едва заметная улыбка, но тут же угасла.

– На вашем месте я бы тоже держал ее при себе как можно дольше, – серьезно сказал он.

Фрэнки сидела между хозяином и доктором Николсоном. Генри Бэссингтон-ффренч был в этот вечер явно не в ударе. Руки у него подрагивали, он почти ничего не ел и не принимал участия в разговоре. Миссис Николсон, сидевшей напротив, было нелегко общаться с ним, и она с явным облегчением повернулась к Роджеру. Она рассеянно беседовала с ним, но при этом, как заметила Фрэнки, почти не отводила глаз от лица мужа.

Доктор Николсон рассуждал о жизни в деревне:

– Вы знаете, что такое культура, леди Фрэнсес?

– Вы имеете в виду начитанность? – спросила изрядно озадаченная Фрэнки.

– Нет-нет, я имел в виду бактерии. Они развиваются, как вы знаете, в специально подготовленной сыворотке. Сельская местность, леди Фрэнсес, немного похожа на такую сыворотку. Тут есть все: время, место, сколько угодно досуга. В высшей степени подходящие условия для развития микробов.

– Вы имеете в виду что-то плохое? – растерялась Фрэнки.

– А это уж, леди Фрэнсес, зависит от того, какой микроб культивируется.

«Идиотский разговор, – подумала Фрэнки, – но с чего вдруг меня должно бросать в дрожь? А вот поди ж ты, бросает ведь!»

– Вероятно, – дерзко сказала она, – во мне развиваются какие-то темные стороны души.

Доктор взглянул на нее и спокойно ответил:

– О нет, я так не думаю, леди Фрэнсес. Я думаю, вы всегда будете на стороне закона и порядка.

Неужели он сделал легкое ударение на слове «закон»? И вдруг сидевшая напротив миссис Николсон сказала:

– Мой муж гордится умением определять характер человека.

Доктор Николсон слегка склонил голову.

– Верно, Мойра. Меня интересуют мелочи. – Он снова повернулся к Фрэнки: – Вы знаете, я уже слышал о вашей аварии. Одна вещь меня особенно заинтриговала.

– Да?! – воскликнула Фрэнки. Ее сердце бешено заколотилось.

– Тот врач, который проезжал мимо и принес вас сюда.

– Да?

– Должно быть, он весьма странный тип: сначала развернул машину и только потом бросился на помощь.

– Не понимаю.

– Разумеется. Вы же были без сознания. Но юный Ривз, мальчишка-рассыльный, ехал на велосипеде из Стейверли, и его не обгоняла ни одна машина. Тем не менее он, выехав из-за угла и увидев аварию, заметил, что машина врача стоит носом по ходу его движения, то есть к Лондону. Понимаете разницу? Этот врач приехал не из Стейверли, стало быть, он приехал с другой стороны, спустившись с холма. Но в таком случае его машина должна была бы стоять передком к Стейверли, а это было не так. Выходит, он развернулся.