Эйс Аткинс - По закону плохих парней

– Она сказала, что ты хотел поговорить.

Ростом Люк немного уступал Квину. Худощавый, с пышными каштановыми волосами, он носил рубашку и пуловер с угловым вырезом на груди. Квин знал Люка с первого класса школы, но никогда не считал его близким другом. Одно время, во время учебы во втором классе, отец Люка сказал Джин Колсон, что было бы лучше, если бы ребята больше не играли друг с другом. Это случилось после драки из-за игрушки, в результате которой Люк оказался с подбитым глазом.

– Ты что будешь пить? – поинтересовался Люк.

Квин показал ему бутылку Reb Ale и занял место рядом с ним.

Серебристый проигрыватель, настоящий, на сорок пять оборотов, воспроизводил песню Чарли Прайда «Поприветствуй утром ангела поцелуем».

– Смутьян Тиббехи снова в городе.

Квин улыбнулся, вспомнив, как Люк попал на доску почета и мог стать председателем класса. Он не относился к тому разряду подростков, за которыми гоняются копы всякий раз, как только их увидят, которые разъезжают на пикапах вокруг площади и которые не посещают церковь каждую неделю, даже если не болеют.

– Самый настоящий бар, – похвалил Квин.

– Это еще не все. Организовал и кафе при солярии.

– Из-за этого ты вернулся сюда?

– Нет, – сказал Люк. – Просто люблю хороший заработок и приятную работу.

Люк усмехнулся. Эта усмешка напомнила Квину Люка-школьника, его убежденность в том, что он добьется большего успеха, чем другие. Люк всегда полагал, что парни, подобные Квину, Уэсли и Буму, будут оплачивать бензин на его автозаправке. Но разве можно не уважать парня, который возвращается, чтобы занять место отца, единственного приличного врача в городе, организовавшего клинику для бедных, в то время как он мог жить в Джексоне или Мемфисе либо остаться в Новом Орлеане, где учился в медицинском колледже.

– Как мама?

– Прекрасно, – отозвался Люк. – Они с твоей мамой отличные подруги, обе вдовы и так далее.

– Моя мать не вдова, – возразил Квин. – Она просто говорит, что отец умер.

– Ты не шутишь?

– Увы, это печальная истина, – подтвердил Квин. – Она занимается этим с тех пор, как мне стукнуло двенадцать.

– Что с ним случилось?

– Не знаю и не хочу знать.

– Помню, как все ребята заглядывались на него, – мечтательно произнес Люк. – Я имею в виду время, когда он привез с собой ту актрису и они участвовали в рождественском параде. Как ее звали? Она выступала в комедийном шоу вместе с Бертом Рейнольдсом. У нее были большие сиськи.

– Это не было особенно радостным событием в доме Колсонов.

Люк перегнулся через стойку, подзывая барменшу-коротышку. Проигрыватель затарахтел и остановился. Затем он стал с шипением проигрывать другую виниловую пластинку. На этот раз Пэтси Клайн исполняла песню «Прогулка после полуночи». Ритм мелодии перенес Квина в прошлое. Он вспомнил Анну Ли и себя на футбольном поле, совершенно голых. Они целовались, когда фары машины ее отца осветили его сзади.

– Квин? – позвал Люк, передавая ему кружку свежего пива. – Держи.

– Благодарю.

Люк похлопал Квина по спине и сказал, как он был огорчен и как уважал его дядю. Сообщил, что в прошлом году ходил охотиться вместе с дядей на перепелов и даже немного порыбачил с ним прошлым летом. Сказал, что никогда не замечал у дяди признаков депрессии.

– Он их скрывал. Твой дядя вел себя отлично.

– Может, у него была какая-нибудь болезнь?

– Не замечал этого.

– Разве ты не врач?

– Мне неплохо удается и работа следователя, – констатировал Люк. – Но это не то же самое.

– Ты находишь странным его смертельный выстрел?

– Ты имеешь в виду рану? – Люк покачал головой и отпил немного виски.

– Лили сказала, что входное пулевое отверстие не имеет значения.

– Имеет, если ты пьян до такой степени.

Рядом с ними за стойку сели две женщины из маникюрного салона. Люк представил Квина как старого приятеля, рейнджера и национального героя. Квин не понял, похвалой или сарказмом была последняя из трех характеристик.

Он вновь занялся своим пивом, но через несколько минут спросил:

– Итак, зачем ты хотел встретиться со мной, Люк?

Они сидели рядом. Барменша поставила перед ними еще пару кружек, они обрадовались этому, хотя и не делали заказа.

Проигрыватель переключился теперь на песню Лоретты Линн, в которой она советует старине Дуу (ее супругу) не приходить домой пьяным, думая при этом о любви. Примерно на середине песни в бар вошла Анна Ли. В дверях ее остановили две женщины, игравшие в дротики.