Стивен Кинг - После заката (сборник)

– Да, ребята что надо, – согласился он. И не покривил душой. Он и сам ощущал, как что-то в нем откликается на музыку – несмотря на вернувшуюся потихоньку тревогу. Теперь, когда Уилла нашлась, у него снова был на уме только чертов поезд. – Солист прямо как Бак Оуэнс.

– Да? – Она с улыбкой посмотрела на него. – А кто такой Бак Оуэнс?

– Да не важно. Пора возвращаться на станцию. Если только ты не хочешь застрять тут еще на несколько дней.

– А что, это идея. Мне здесь нра… ух ты, смотри!

Над площадкой описал дугу стакан, блеснув на миг золотом и зеленью в лучах цветных прожекторов, и где-то вне поля видимости разлетелся вдребезги. Послышались одобрительные возгласы и даже аплодисменты. Уилла тоже захлопала в ладоши, но Дэвид заметил, что парочка накачанных парней с надписями «Охрана» и «Порядок» на футболках уже пробираются к предположительному месту запуска снаряда.

– В таких местах четыре драки за вечер это еще мало, – заметил Дэвид. – Плюс еще одна потасовка за счет заведения ближе к закрытию.

Уилла рассмеялась и пистолетиками наставила на него указательные пальцы.

– Здорово! Хочу на это посмотреть!

– А я хочу вернуться с тобой на станцию. Если тебе вздумается походить по барам в Сан-Франциско, то обязательно выберемся. Обещаю.

Она выпятила нижнюю губу, откинула со лба рыжеватые волосы.

– Это уже будет не то… Ну ты же понимаешь. В Сан-Франциско, наверное, в барах подают… ну, я не знаю… какое-нибудь вегетарианское пиво.

На сей раз расхохотался он. Вегетарианское пиво – это даже смешнее, чем банкир по имени Вольф Перрипугер. И все же тревога не отставала от него. Уж не отсюда ли и смех?

– Мы вернемся после короткого перерыва, – объявил солист, вытирая пот со лба. – А вы пейте до дна и не забывайте – с вами Тони Вильянуэва и «Сошедшие с рельсов».

– Пора надеть хрустальные туфельки и откланяться, – сказал Дэвид, взял ее за руку и стал вылезать из кабинки. Уилла не сдвинулась с места, но и руки его отпускать не стала, и Дэвид опять уселся за стол, чувствуя легкий прилив паники. Теперь ему стало понятно, как чувствует себя рыба, угодившая на крючок: вам уже не сорваться, мистер Окунь, так что добро пожаловать на берег, брюшком вверх… И снова этот взгляд – те же убийственно голубые глаза, те же морщинки в уголках рта, наметившие легкую улыбку… Уилла – девушка, читающая романы по утрам и стихи ночью… Девушка, полагающая теленовости – как она выразилась? – «слишком эфемерными».

– Гляди, – произнесла она, обратив лицо к зеркалу.

В зеркале Дэвид увидел приятную молодую пару с восточного побережья, почему-то застрявшую в Вайоминге. В своем ситцевом платье Уилла смотрелась получше его, но, кажется, так будет всегда. Вопросительно подняв брови, он перевел взгляд на оригинал.

– Нет, посмотри еще раз, – настояла она. Морщинки никуда не делись, но теперь она была серьезна – насколько позволял бушевавший вокруг разгул. – И подумай о том, что я тебе говорила.

С его губ едва не сорвалось: «Ты говорила мне о многом, и я постоянно об этом думаю», однако это был бы типичный ответ влюбленного – милый, но по сути бессмысленный. И поскольку Дэвид все-таки понял, к чему она клонит, он без лишних слов снова посмотрел в зеркало. На сей раз посмотрел по-настоящему – и не увидел никого. Перед его глазами была единственная пустая кабинка в «26». Он перевел взгляд на Уиллу, как громом пораженный… и все же, странное дело, не особенно удивленный.

– Ты хотя бы задумывался, как может привлекательная особа женского пола сидеть тут в гордом одиночестве, когда все ходит ходуном? – спросила она.

Он покачал головой. Нет, не задумывался. Он вообще о многом не задумывался – по крайней мере до этой минуты. Например, когда он в последний раз ел или пил. Или сколько сейчас времени, или когда успело зайти солнце. Он даже не знал, что именно с ними произошло. Просто «Северная стрела» сошла с рельсов, и вот теперь они сидят здесь и слушают кантри-группу, которая по какому-то совпадению называется…

– Я пинал пивную банку, – сказал он. – По дороге сюда я пинал банку.

– Да, – согласилась она, – а когда посмотрел в зеркало, сначала увидел нас. Ощущения – это еще не все, но вот если сложить их с ожиданиями… – Она подмигнула Дэвиду и поцеловала в щеку, прижавшись грудью к его плечу. Ощущения ощущениями, а это было нечто восхитительное – живое, теплое прикосновение. – Дэвид, бедняжка. Прости меня. Но ты молодчина, что пришел. Если честно, я не ожидала.