Стивен Кинг - После заката (сборник)

Пятнадцать минут, возможно, даже десять.

Эмили взглянула на свои ноги. Их, в отличие от ножек стула, к полу не прилепили. Значит…

«Ты бегунья, конечно, бегунья! Только посмотри на эти ноги!»

Да, ноги хороши, Эмили знала это и без поцелуев, особенно без поцелуев клинических идиотов вроде Пикеринга. Не факт, что они хороши в плане эстетики или сексуальности, зато с практической точки зрения просто замечательны. На этих самых ногах Эмили проделала долгий путь с тех пор, как они с Генри нашли дочку мертвой. Пикеринг, вслед за десятком маньяков в десятках фильмов, явно понадеялся на крепость изоленты, тем более что ни одна из его «племянниц» поводов для сомнений не давала. Возможно, потому что он не предоставлял им шансов, возможно, потому что девушки умирали от страха. Но вдруг… особенно при стопроцентной влажности дождливого дня в непроветренном доме, где сырость такая, что пахнет плесенью…

Эм подалась вперед, насколько позволяли липкие путы, и начала напрягать икроножные мышцы – недавно сформировавшиеся мышцы бегуньи, которыми восхищался маньяк. Сначала чуть-чуть, потом вполсилы, потом изо всех сил. Она уже теряла надежду, когда послышался треск, сперва даже не треск, а едва различимый шорох, но вскоре он стал громче. Пикеринг ленту не жалел и намотал ее крест-накрест. Получилось очень прочно, только лента растягивалась и отлеплялась от пола, но медленно, господи, как медленно!

Эмили расслабила мышцы. На лбу, под мышками и на груди проступил пот. Она приготовилась ко второй попытке, но многочасовые тренировки на беговых дорожках колледжа Южного Кливленда подсказывали: нужно подождать, пока бешено бьющееся сердце не разгонит по телу молочную кислоту, которая сейчас скопилась в ногах. Если поторопиться, следующая попытка получится куда слабее и результата не принесет. Только ждать было сложно, почти невыносимо. Она не знала, сколько времени прошло с ухода Пикеринга. На стене висели часы в виде солнца (разумеется, из нержавейки, как и все в этой жуткой бездушной кухне, за исключением деревянного стула, к которому ее привязали), но они остановились на четверти десятого. Наверное, часы на батарейках, а те разрядились.

Она пыталась сидеть спокойно, пока не досчитает до тридцати (не спеша, после каждой цифры проговаривая «мышка Мейзи» [8] Мышка Мейзи – героиня серии книг и мультфильмов для самых маленьких. ), но вытерпела лишь до семнадцати. Тогда она снова напрягла мышцы изо всех сил. На сей раз лента затрещала сразу и куда громче. Стул поднимался, поднимался! Совсем чуть-чуть, но поднимался.

Эм запрокинула голову и напрягла мышцы так, что оскалились зубы обнажились, из разбитой губы потекла свежая кровь, а на шее вздулись жилы. Теперь лента трещала вовсю и – вот чудо! – рвалась.

Правое бедро неожиданно обожгла резкая боль. Пару секунд Эмили сопротивлялась: слишком высоки были ставки, но потом расслабилась, судорожно глотая воздух, и снова начала считать.

– Один, мышка Мейзи; два, мышка Мейзи, три…

Счет три обошелся без «мышки»: Эмили почти не сомневалась, что сможет оторвать стул от пола. Но если при этом правое бедро сведет судорога (подобное пару раз уже случалось: мышцы точно каменели), она потеряет больше времени, чем выиграет, и останется привязанной, приклеенной к дурацкому стулу.

Она уже знала: настенные часы стоят, но тем не менее чисто машинально на них взглянула. По-прежнему 9.15. Пикеринг сейчас на мосту? Внезапно мелькнула надежда: Дик включит аварийную сигнализацию и спугнет убийцу. Возможно такое? Да, вполне. Ведь Пикеринг, как гиена, опасен, лишь когда уверен в собственном превосходстве. Вдруг, подобно той же гиене, он не в состоянии представить обратную ситуацию? Эмили вслушалась: с улицы доносились раскаты грома, мерный шорох дождя, но, увы, не вой сирены у будки дежурного по мосту.

Она снова попыталась отлепить ножки стула от пола и, когда это неожиданно удалось, едва не рухнула на плиту лицом вниз. Стул опасно закачался, и, чтобы не потерять равновесие, Эмили прижалась к разделочному столу с пластиковой крышкой. Сердце стучало так часто, что отдельные удары слились в мерный рокот. Упади стул, и она сделается беспомощной, как перевернутая на спину черепаха: у нее не будет ни малейшего шанса подняться.

«Все в порядке, – подумала она. – Непоправимое не случилось».

Не случилось, но Эмили с ужасающей ясностью представляла себя на плите. Она лежала бы в полном одиночестве, хоть с засохшей кровью Николь разговаривай! Лежала бы и ждала возвращения Пикеринга. Кстати, когда он вернется? Через семь минут? Пять? Три?