Снежана Федорова - Чёрный Хеллоуин

– Ну, это – удел всех родителей. Идем, спросим, может, надо что.

Двор у Гущиных был довольно большой и перед домом и позади него. Поэтому родители не каждый день бывали на заднем дворе. Обогнув сейчас угол дома, они были удивлены открывшейся их глазам картине. На невысоком крылечке флигеля лежала огромная тыква. Рядом присела старая страшная ведьма.

– Настя рассказывала мне, что эта карга может страшно смеяться, – сказал Виктор Андреевич жене.

– Каким образом?

– Она как-то заводится, у неё есть фотоэлементы и еще какие-то…

– Как далеко шагнула электроника!

– И игрушки! В наше время о таких даже предположить не приходило в голову!

Над косяком двери висел муляж небольшого скелета, живописно-устрашающе двигавшийся от порывов ветра. Стеклянная часть двери изнутри была занавешена черной тяжелой тканью, с пришпиленными к ней картонными желтыми тыквочками.

Родители переглянулись.

– Поработали на славу!

Когда родители появились у флигеля, Настя пришла в некоторое замешательство. С одной стороны они вполне имели на то право. С другой, – а если у них не хватит юмора оценить то, что они здесь сотворили? Конечно, они бы не ругали её при всех, но сама такая возможность немного пугала девушку. Она слишком любила своих папу и маму, чтоб огорчать их. Поэтому она с недоверием смотрела на подошедших родителей.

– Здрассьте, – поздоровались ребята.

– Привет, привет. Как у вас дела. Может, помочь чем?

– Нет, что Вы, Виктор Андреевич. Смотрите, – Саша провел Гущина в помещение.

Виктор Андреевич с интересом осмотрелся.

– Мать, иди скорей сюда, – позвал он.

Вот в чем нельзя было отказать его младшей дочери, так – в художественном вкусе.

– Если честно, не люблю я всю эту иностранщину. И праздники эти искусственные… Но,… Настя, это ты все сделала?

– Нет, это все делали, – ответила испуганная дочь, но друзья перебили её и стали говорить, что декор был, в основном, её.

– Вынужден признать, что ты была права – тебе надо таки идти в дизайнеры. У тебя, несомненно, есть такая жилка! – похвалил отец.

Внутри помещение было декорировано элементами оранжевой драпировки, украшенной черной стилизованной аппликацией древних замков, как у Дракулы. Настя им рассказывала, что оранжевый цвет появился в этом празднике изначально – как символ урожая. А черный – как символ смерти. Инфернальный, в общем, был праздничек!

На подоконнике, полу и столе лежали тыквы. Одну из них сейчас как раз художественно вырезала Вероника. Она сначала нарисовала цветочный орнамент, а сейчас орудовала тонким ножиком.

– О-о, Ника, это красиво, но совсем не по-Хэллоуински, – разочарованно протянул Никита.

– Смотрите, какие я вырезал! В Интернете высмотрел и сам сделал.

Никита показал, действительно, интересное творение в виде большой агрессивной тыквы со страшным оскалом, между крупными зубами которого лежала репка. На ней было вырезано жалостливое выражение.

– Знаете, что до 18 века в Ирландии вырезали не тыкву, а репку, брюкву и свеклу?

– Нет, – удивились старшие Гущины.

– Впервые слышу, – подержала родителей Насти и Ника.

– Да, оказывается.

– А это что у тебя?

Гущины всмотрелись в рисунок, лежащий на столе. Это был чёрно-белый эскиз дома в Хэллоуин. Прекрасно была изображена паутина на крыше, пыль на лестнице, черный кот у двери.

– Ты замечательно рисуешь! Будешь художником?

– Мой преподаватель тоже так считает.

– А ты?

Никита задумался.

– Знаете, мне очень хорошо дается графика. Особенно – чёрно-белая. Но во всём остальном – я рукожо… криворукий. Поэтому, я реально смотрю на вещи – знаменитость из меня не получится. Да и зарабатывают сейчас художники не очень.

Нина Олеговна спросила, собираются ли они сегодня ходить по улицам. Вероника рассудительно ответила, что вообще-то они подготавливаются к ночи просмотров ужасов. Им всем уже по шестнадцать, и по логике вещей, «они – уже взрослые и им нет смысла ходить и просить конфеты»! Это уже понравилось маме Насти. Значит, они будут сидеть во флигеле, и она может не переживать, что подростки пойдут гулять и «влипнут» в какую-нибудь историю.

Родители внимательно осмотрели все вокруг. Возле камина живописно были разбросаны дрова. И было непонятно, это Настя так задумала для красоты картины, или они случайно рассыпались из аккуратной стопки.

– Здорово! – одобрила Настину задумку самый строгий критик – мама.

Настя облегченно вздохнула.