Блейк Крауч - Абандон. Брошенный город

– Хорошо. Тогда давайте решать, в какую сторону мы пойдем и что… – Эммет вдруг замолчал. – Что еще за чертовщина?!

Он посмотрел куда-то мимо своих спутниц – недоуменно, хмуря лоб и открыв рот.

Что-то брело по направлению к ним по самой середине улицы, и Эбигейл пришло в голову, что движения этого существа, медленные, неестественные и неуклюжие, напоминают нечто из фильма ужасов – демона или только что выбравшегося из могилы зомби. Оно было уже близко, футах в десяти от них, и ковыляло, приволакивая правую ногу и держась рукой за бок.

Скотт свалился у входа в гостиницу. Его желтая флисовая кофта пропиталась кровью, вытекающей из рваной дыры в жилете.

Эбигейл почувствовала, как у нее стянуло вдруг живот, а к горлу поднялся тошнотворный комок. Во рту появился солоновато-металлический привкус.

Эммет, упав на колени, осторожно приподнял голову Сойера.

– Что случилось? – спросил он в ужасе.

Проводник застонал. Его трясло, а бледное, обескровленное лицо как будто мерцало в темноте.

– Надо посмотреть, – прохрипел он. – Подними толстовку.

Тозер торопливо расстегнул его жилет и потянул «молнию» кофты. Эбигейл, наклонившись к уху раненого, зашептала, что все будет хорошо. Эммет отвернул край термального белья, и все с ужасом уставились на черную дыру у него в боку. Кровь стекала с бледного живота на старые доски и собиралась в медленно расползающуюся лужицу.

– Черт! – прошипел сквозь зубы Скотт. – Больно!

– Что нам делать? – спросила Фостер. – Ты – наш проводник. Ты ведь знаешь, как оказать первую помощь, да? Скажи, как нам тебе помочь?

Глаза у Сойера закатились, и она шлепнула его ладонью по щеке.

Мужчина очнулся и посмотрел на нее сквозь щелочки глаз.

– Бегите! – простонал он. – Они уже идут.

– Кто? – переспросила Эбигейл.

– Мы тебя не бросим, – сказал Эммет, но проводник закрыл глаза. – Скотт! Скотт! – настойчиво позвал его Тозер. – Джун, зажми рану и держи!

Его жена прижала ладонь к животу Сойера, и кровь просочилась сквозь ее пальцы.

Внезапно через весь каньон пронесся пронзительный крик.

– Выключи фонарь, Эммет, – прошептала Эбигейл.

Тозер поспешно выполнил ее просьбу. На мгновение все вокруг как будто притихло.

На ресницу журналистки опустилась снежинка. Она моргнула и поднялась.

– Нам надо убираться отсюда.

– Смотрите! – Джун протянула руку, и Эбигейл повернулась. Кто-то бежал к ним с северной окраины городка, отчаянно работая руками.

– Это Джеррод, – сказал Эммет.

Фостер невольно попятилась, и тут из тумана за спиной их второго проводника выступили неясные фигуры. Первая достала что-то из-за пояса и, нагнав Спайсера, положила руку ему на затылок, как будто втиснув что-то в основание его черепа.

Не издав ни звука, бегущий человек упал.

Джун испуганно пискнула.

– Господи! – вырвалось у Эммета.

« Этого не может быть. Этого не может быть », – подумала Эбигейл. Но это было и происходило у нее на глазах. Тени миновали лежащее неподвижно тело Джеррода и теперь быстро приближались к гостинице.

– Разделяемся и бежим, – сказала журналистка. – Живо!

Город-призрак вскрикнул в пятне тумана. Эбигейл оглянулась через плечо – в дымке что-то двигалось, но определить, преследуют ли ее, девушка не смогла. Отбежав ярдов на сто от гостиницы, она свернула с главной улицы и остановилась, согнувшись и отдуваясь. Для нее, привыкшей жить в лежащем на уровне моря Манхэттене, атмосфера высокогорного Абандона была слишком разреженной. Легкие у бегуньи горели. Она заползла в дыру, зиявшую в стене какого-то здания, и попыталась включить фонарь, но вспомнила про погасшую лампочку.

Постепенно из темноты начали проступать очертания предметов – стол, разбитые стулья, высокие окна, развалившаяся печь… Эбигейл поняла, что попала в танцевальный зал.

Часть потолка в дальнем углу обрушилась на небольшую сцену.

Снаружи послышался звук приближающихся шагов, и Фостер легко и быстро прошла по сгнившим половицам. Одна или две скрипнули под ногами, и ей вспомнилась лестница в гостинице – как та внезапно обвалилась. Журналистка остановилась перед проломом в полу и посмотрела на ведущую на улицу двойную дверь. Шагов слышно не было – только ее собственное учащенное дыхание. А потом… Шорох за разбитыми окнами… кто-то пробежал по улице…

Эбигейл опустилась на колени и полезла в пролом, но зацепилась рукавом парки за гвоздь и разодрала и парку, и заодно свою розовую флисовую кофту, и даже панталоны – до самой кожи.