Сьюзен Льюис - Не выходи из дома

Что тут скажешь? Есть ли в языке слова, которые могут хотя бы отдаленно описать ее чувства сейчас? Поскольку таких слов не нашлось, Дженна просто повесила трубку.

Через некоторое время Дженна сидела в столовой, уставившись в окно и практически не замечая, что происходит вокруг нее, хотя и слышала, как Пейдж спустилась вниз и заговорила с Джошем.

Все ли нормально с Пейдж? Почему она лежала в постели прямо в куртке?

Где двойняшки?

Вспомнив, что они у ее матери, Дженна попыталась пошевелиться, но конечности казались такими тяжелыми, что она с трудом могла двигаться. Может быть, она приняла слишком большую дозу валиума, нужно было как-то нормализовать дыхание.

– Что это? – услышала она голос Пейдж.

– Арахисовое масло и лапша, – ответил Джош с набитым ртом.

– Ты шутишь?! Мам! Ты в курсе, что он ест?

Дженна не ответила.

– Мам! – закричала Пейдж, проходя в столовую. – Что с тобой такое? Он ест лапшу с арахисовой пастой!

Дженна повернулась.

– Джош ест…

– Я тебя слышала. Джош, не надо есть лапшу с арахисовой пастой! Тебе будет нехорошо.

– Ну и что, мне так нравится, а ты мне сама сказала, что я могу есть лапшу с чем захочу.

– Тогда нам повезло, что ты не выбрал джем или домашний сыр.

– Фу! Терпеть не могу домашний сыр.

Дженна чувствовала на себе взгляд дочери, когда поднялась, чтобы взять из холодильника бутылку вина.

– Хочешь бокал? – предложила она Пейдж.

– Нет, и тебе не советую.

Брови Дженны поползли вверх.

– Почему бы и нет?

– Потому что…

Дженна ждала. Пейдж покраснела от злости и разочарования.

– Потому что ты так себя ведешь! – закричала она. – А вино не поможет!

– А что поможет?

– Не знаю! Может, папино возвращение, но…

– …мы обе знаем, что этого не случится, так что я выпью бокальчик вина.

Отобрав у матери бутылку, Пейдж толкнула ее на барный стул и спросила:

– Ты когда в последний раз ела?

Дженна от удивления моргнула.

– Я спросила…

– Пейдж, почему бы тебе не заняться собой и не перестать волноваться обо мне?

– Думаешь, мне хочется волноваться о тебе? – с жаром воскликнула Пейдж. – Тебе не приходило в голову, что у меня есть занятия поинтереснее и я не хочу волноваться о Джоше и двойняшках, но кому-то нужно, иначе вся семья развалится на части.

– Не плачь.

– Я не плачу.

– Мы справимся.

– Ты виделась сегодня с папой, поэтому ты такая?

– Мы поговорили по телефону.

– Поссорились?

– Нет.

Пейдж выхватила у Джоша тарелку и вытряхнула содержимое в мусорку.

– Мам! Мам! Ты видела, что она сделала? – закричал в сердцах Джош. – Она украла мою еду!

– Видела, – ответила Дженна. – Не надо было так. Он проголодался.

– Я приготовлю ему что-нибудь нормальное. Что ты хочешь?

– Лапшу с арахисовым маслом.

– Не глупи. Как насчет спагетти с…

– Я не хочу спагетти!

– Яичницу на тосте?

– Нет! Я хочу…

– Ты не получишь лапшу с арахисовым маслом, так что заткнись! Я приготовлю начос. Тебе понравится.

Джош немного успокоился, поскольку начос были вторым его любимым блюдом после арахисового масла, и наблюдал, как сестра достает упаковку чипсов из тортильи и выкладывает их на противень.

– Хочешь? – спросила Пейдж у матери, и тут на телефон пришла эсэмэска.

Дженна покачала головой:

– У нас есть в холодильнике гуакамоле, – сообщила она, перебираясь в гостиную.

Пейдж обнаружила гуакамоле рядом с соусом сальса, вытащила обе упаковки и взяла телефон. Увидев, что сообщение от Келли, она попыталась удержаться и не открывать его, но не смогла.

Сообщения как такового не было, лишь фото, тот самый снимок, который они уже использовали раньше, но на этот раз ее лицо с помощью фотошопа прикрепили к совершенно обнаженному телу в откровенной позе, явно взятому с порносайта.

– Что случилось? – спросил Джош, пока Пейдж боролась со слезами.

– Ничего, – пробормотала Пейдж, закрывая сообщение. Меньше всего ей сейчас хотелось готовить начос, но братишка ждал, а мама пребывала на какой-то другой планете, так что Пейдж оставалось лишь распределять соус сальса, тереть сыр и добавлять чили.

– Пап! – пробурчала она в трубку полчаса спустя. Она заперлась в ванной, заперев обе двери, чтобы ее никто не слышал. – Что случилось, когда ты разговаривал сегодня с мамой?

– Ну, наконец-то ты мне позвонила! – ответил он. – Я так и знал…

– Я спрашиваю, что случилось с мамой ? – со злостью перебила она.

– Ничего не случилось. Почему ты спрашиваешь?