Май Шёвалль - Запертая комната. Убийца полицейских. Террористы

Мартин Бек не жаловался на смекалку, но сейчас он явно встретил человека, способного дать ему несколько очков вперед. В несколько секунд она верно классифицировала его и к тому же, судя по выражению глаз, уже составила себе мнение о нем. Какое именно?

Конечно, ее слова можно объяснить тем, что она ждала гостей из полиции, да только на это не похоже.

Мартин Бек полез в бумажник за удостоверением. Она остановила его:

– С меня достаточно, если вы назовете себя. Да входите же, черт возьми. Насколько я понимаю, у вас есть разговор ко мне. А разговаривать, стоя на лестнице, ни вам, ни мне не хочется.

Мартин Бек опешил, самую малость, что случалось с ним крайне редко.

Хозяйка вдруг повернулась и пошла в глубину квартиры, и ему оставалось только следовать за ней.

С одного взгляда трудно было разобраться в размерах и планировке, но он заметил, что комнаты обставлены со вкусом, хотя и старой разномастной мебелью.

Приколотые кнопками детские рисунки свидетельствовали, что хозяйка живет не одна. Кроме этих рисунков, стены украшала живопись, графика, старые фотографии в овальных рамках, а также вырезки из газет и плакаты, в том числе портреты Ленина и Мао, но в основном все это было, насколько он понял, безо всякой политической подоплеки. Много книг – и не только на полках, внушительная коллекция пластинок, стереопроигрыватель, две старые, хорошо послужившие пишущие машинки, кипы газет и горы бумаг, главным образом соединенных скрепками, ротаторных копий, смахивающих на полицейские донесения. Скорее всего, конспекты; стало быть, хозяйка где-то учится.

Другая комната явно была детской; судя по царившему в ней порядку и аккуратно застеленным кроватям, обитатели ее находились в отлучке.

Что же, лето есть лето, большинство детей сколько-нибудь обеспеченных родителей отдыхают в деревне, вдали от отравленного воздуха и прочих язв города.

Она оглянулась на него через плечо – довольно холодно – и сказала:

– Ничего, если потолкуем на кухне? Или вас это не устраивает?

Голос не приветливый, но и не враждебный.

– Сойдет.

Они вошли на кухню.

– Тогда присаживайтесь.

Шесть стульев – все разные и все окрашенные в яркие цвета – редкой цепочкой окружали большой круглый стол. Мартин Бек сел на один из них.

– Одну минуточку, – сказала хозяйка.

В ее поведении сквозила какая-то нервозность, но Мартин Бек решил, что просто такой у нее характер. Возле плиты на полу стояли красные сабо. Она сунула в них ноги и, громко топая, вышла из кухни.

Раздался какой-то стук, загудел электромотор.

– Вы еще не назвали себя, – услышал он ее голос.

– Бек. Мартин Бек.

– Значит, в полиции служите?

– Да.

– Где именно?

– Центральная уголовная полиция.

– Жалованье по двадцать пятому классу.

– По двадцать седьмому.

– Ишь ты. Недурно.

– Не жалуюсь.

– А чин какой?

– Комиссар.

Мотор продолжал жужжать. Знакомый по семейному прошлому звук, он уже сообразил, чем она занята: пылесосом сушит волосы.

– Peя, – представилась она. – Да вы и так, конечно, знаете. И на двери написано.

Кухня, как во многих старых домах, была просторная; кроме обеденного стола, в ней разместились газовая плита, двухкамерная мойка, холодильник, морозильник, посудомоечная машина, да еще осталось вдоволь свободного места. На полке над мойкой стояли горшки и кастрюли; ниже полки на гвоздях висели разные дары природы – пучки полыни и чабреца, гроздья рябины, сушеные опята и сморчки и три длинные плети чеснока. Не такой уж необходимый в хозяйстве набор, но запах от него приятный и впечатление домовитости. Впрочем, полынь и рябина хороши для настоек, а чабрец – недурная приправа к гороховому супу (хотя Мартин Бек предпочитал майоран, когда его желудок еще переносил этот шведский деликатес). Грибы – совсем неплохо, если знаешь, как их приготовить. А вот чеснок явно висел для красоты, ибо такого количества рядовому потребителю хватило бы на целую жизнь.

Хозяйка вошла на кухню, расчесывая волосы, и перехватила его взгляд:

– Это против вампиров.

– Чеснок?

– Ну да. Вы не ходите в кино? Питер Кушинг [41] Питер Кушинг (1913–1994) – английский актер, прославившийся своими ролями в классических фильмах ужасов. все знает о вампирах.

Влажную тенниску сменила какая-то бирюзовая безрукавка, смахивающая на нижнюю рубашку. Он отметил светлые волосы у нее под мышками и маленькие груди, не нуждающиеся в лифчике. На ней и не было никакого лифчика, поэтому сквозь ткань четко вырисовывались соски.