Май Шёвалль - Запертая комната. Убийца полицейских. Террористы

Третий свидетель, рабочий-металлист тридцати двух лет, дал более подробные показания. Он не слышал выстрела, во всяком случае, не обратил на него внимания. Шел по улице, вдруг из банка выскочила девушка. Она торопилась и, проходя мимо, толкнула его. Лица он не разглядел. Возраст – лет около тридцати. На ней были синие брюки, синяя рубашка, шляпа, в руке она держала темную сумку. Он видел, как она подошла к машине с буквой «А» и двумя тройками в номере. Машина – «Рено-16», светло-бежевая. За рулем сидел худощавый мужчина лет двадцати – двадцати пяти. У него длинные, косматые черные волосы, белая футболка, очень бледное лицо. Второй мужчина, постарше, стоял на тротуаре рядом с машиной. Он открыл девушке заднюю дверцу, потом закрыл и сел рядом с водителем. Плечистый, рост около ста восьмидесяти сантиметров, волосы пепельные, курчавые, очень пышные, румяное лицо. Одет в черные расклешенные брюки и черную рубашку из какого-то блестящего материала. Машина развернулась и ушла в сторону Слюссена [4] Слюссен – здесь: крупная автомобильная развязка в центре Стокгольма. .

Показания рабочего привели Гунвальда Ларссона в замешательство, и он прочел свою запись еще раз, прежде чем пригласить последнего свидетеля.

Это был пятидесятилетний часовщик, он сидел в своей машине перед самым банком и ждал жену, которая зашла в обувной магазин через улицу. Боковое окошко было опущено, и он слышал выстрел, но не понял, в чем дело: на Хорнсгатан большое движение, всяких шумов хватает. В пять минут четвертого из банка вышла женщина. Он обратил на нее внимание, потому что она очень спешила, толкнула пожилую даму и даже не извинилась. Он еще подумал, как это типично для стокгольмцев – вечно торопятся и до других им дела нет. Сам он из Сёдертелье [5] Сёдертелье – пригород Стокгольма. . Женщина была в брюках, на голове – что-то вроде ковбойской шляпы, в руке она держала черную сетку. Добежала до угла и свернула в переулок. Нет, она не садилась ни в какую машину и не останавливалась по пути, проследовала прямиком до угла и скрылась.

Гунвальд Ларссон передал по телефону в управление приметы обоих пассажиров «рено», затем поднялся, собрал свои бумаги и поглядел на часы. Уже шесть…

И скорее всего, он трудился впустую.

Данные насчет машин давно сообщены полицейскими, которые первыми прибыли на место.

К тому же в свидетельских показаниях слишком много расхождений.

Словом, все коту под хвост. Как обычно.

Может быть, еще поработать с тем свидетелем, который потолковее? Да нет, не стоит. Всем им явно не терпится поскорее отправиться домой.

По правде говоря, больше всех не терпелось уехать домой ему самому.

Да только на это теперь нечего надеяться.

Гунвальд Ларссон отпустил свидетелей, надел куртку и вернулся к банку.

Останки доблестного учителя гимнастики уже увезли, но из патрульной машины вышел молодой полицейский и доложил, что старший криминальный ассистент Рённ ждет старшего криминального ассистента Ларссона у себя в кабинете.

Гунвальд Ларссон вздохнул и пошел к своей машине.

Он открыл глаза и удивился – живой…

И в этом не было ничего нового, вот уже пятнадцать месяцев он каждое утро, проснувшись, недоуменно спрашивал себя:

«Как же я жив остался?»

И второй вопрос:

«Почему так вышло?»

Перед тем как проснуться, он видел сон. Этому сну тоже год и три месяца.

Только частности меняются, суть все та же.

Он скачет на коне. Мчится галопом, пригнувшись к холке, и холодный ветер треплет ему волосы.

Потом бежит по вокзальному перрону. Впереди – человек с пистолетом в руке. Он знает этого человека, знает, что сейчас будет. Это Шарль Гито [6] Шарль Гито́ (1841–1882) – американский проповедник, который в июле 1881 года смертельно ранил двадцатого президента США – Джеймса Гарфилда. (Примеч. перев.) , у него спортивный пистолет марки «хаммерли интернэшнл».

Гито нажимает спуск, а он в ту же секунду бросается наперехват и принимает выстрел на себя. Удар в грудь, как от кувалды… Он пожертвовал собой. И уже очевидно, что жертва была напрасной. Президент лежит навзничь, блестящий цилиндр слетел с головы и катится по земле, описывая полукруг…

Он просыпается, как всегда, в тот момент, когда в него попадает пуля. Сначала все черно, мозг опаляет волна жгучего пламени, затем он открывает глаза.

Мартин Бек лежал дома на кровати и смотрел в потолок. В комнате было светло.