Марджери Аллингем - Полиция на похоронах

– Я старший инспектор Кэмпион из Скотленд-Ярда, – грубо ответил мистер Кэмпион. – Меня прислали расследовать убийство Эндрю Сили, совершенное 30 марта на берегу реки Гранта. У меня есть основания полагать, что ты-то мне и нужен. Но я дам тебе шанс оправдаться, хотя твоего сообщника мы уже поймали и допросили. Он все выложил как миленький. Если ваши истории не совпадут, ты оглянуться не успеешь, как окажешься на скамье подсудимых.

Выслушав тираду, из которой верзила не понял и половины, он шумно втянул носом воздух и подозрительно произнес:

– Вы мне предупреждение не вынесли.

– Ах ему предупреждение не вынесли?! – презрительно переспросил мистер Кэмпион. – В Скотленд-Ярде другие порядки. Ты немедленно выложишь все, что знаешь, – прямо сейчас, понял? Про допросы с пристрастием слышал?

– У меня есть друг, – насупившись, ответил незнакомец. – Настоящий джентльмен, он в таких вещах знает толк. С пристрастием больше никого не допрашивают, это он мне сказал. И я могу требовать адвоката!

– Твой друг Джордж Фарадей сейчас сам под замком, – сказал мистер Кэмпион (и не соврал). – Вот до чего доводят ложные представления о законе. Слушай, малый, хочешь, чтобы тебя опять вздули?

Его угрожающий тон и знание имен сделали свое дело: оборванец тревожно заерзал на стуле.

– Поколотить тебя еще раз? – повторил свой вопрос мистер Кэмпион, не обращая внимания на обезьянье телосложение допрашиваемого.

– Нет. Но я вам ничего не скажу, ясно?

Мистер Кэмпион заглянул в книгу записи белья, которую достал с полки над раковиной.

– Так, здесь у меня записано твое имя. Адреса нет. Псевдоним – Старый Вол.

– Это не псевдоним, – возразил бродяга, угодив прямиком в расставленную западню. – Это кличка, для друзей. А настоящее мое имя – Томас Беверидж, я прикреплен к работному дому Уорли в Кенте, и нигде про меня ничего дурного не записано!

– Все это мы прекрасно знаем, – сказал мистер Кэмпион. По-видимому, он только что назначил Кристмаса-младшего сотрудником полицейских сил Ее Величества. – А теперь мы хотим получить от тебя признание. Вместе с Джорджем Мейкписом Фарадеем ты обвиняешься в предумышленном убийстве Эндрю Сили: вы связали его, застрелили, а потом сбросили тело в Гранту. Что ты на это скажешь?

Ухватки мистера Кэмпиона и страшное, ничем не подкрепленное обвинение в адрес мистера Бевериджа окончательно подорвали его боевой дух.

– Да я никогда!.. Слушайте, вы все неправильно поняли. Джордж не мог такое сказать.

– Полиция сделает свои выводы, – высокомерно ответил мистер Кэмпион. – Сам все расскажешь или выбить из тебя признание силой?

– Дайте мне чашку кофе, – неожиданно потребовал мистер Беверидж. – Это называется грубое обращение, между прочим! И сапоги мои верните: я их оставил у калитки, чтобы никого не побеспокоить.

– Ну-ка, принеси мне кусок велосипедной шины, – велел Кэмпион своему подчиненному – Кристмасу-младшему.

– Да бросьте! – завопил мистер Беверидж. – Я же не говорил, что буду молчать.

Мистер Кэмпион снисходительно поднял руку, отменяя последнее распоряжение, и молодой Кристмас, оказавшийся весьма расторопным помощником, замер на месте.

Мистер Беверидж всплеснул грязными огромными ручищами.

– Я знать ничего не знаю и требую подать мне сапоги! Между прочим, в то воскресенье я был в Норидже.

– Что?! – презрительно переспросил мистер Кэмпион. – Не испытывай мое терпение, старина. – Он склонился над столом и уставился в глаза жертве. – Наглое вранье! И как ты смел вернуться в этот сад в шляпе убитого?!

Беспрецедентный блеф «полицейского» оказался для мистера Бевериджа последней каплей.

– Не убивал я его! И пистолет мы с Джорджем достали уже после!

Мистер Кэмпион облегченно выдохнул и еще раз заглянул в книгу записи белья.

– Ты же понимаешь, – холодно произнес он, – что после таких слов должно последовать признание?

Здоровяк, сидевший на маленьком деревянном стуле, содрогнулся и повесил голову.

– Ладно, я все расскажу. Но ей-богу, мы с Джорджем тут ни при чем.

Поставив кастрюлю с горячей водой в умывальник и аккуратно накрыв ее полотенцем, Элис подошла к окну и раздвинула шторы. Дав таким образом Маркусу Фезерстоуну достаточно времени, чтобы проснуться и вспомнить неприятные события минувшего вечера, она сообщила новость:

– Мистера Кэмпиона нет в комнате, сэр. Кровать не расстелена. Я подумала, что сначала лучше рассказать вам, а потом уж мистеру Уильяму. Да еще старик Кристмас, хозяйкин кучер, с утра пораньше пришел и сказал, что его сын исчез.