Софи Ханна - Идея фикс

Пробурчав вместо прощания нечто неразборчивое, Саймон прервал звонок. Он еще не успел положить телефон, когда Чарли сфотографировала, как он с задумчивым видом постукивает себя трубкой по подбородку, бормоча что-то себе под нос, – извечный признак того, что у него появилась идея фикс, и кривая зависимости от нее уже стремится к максимуму.

– Улыбнись, одержимый, – подначила она мужа.

– Я думал, что ты доберешься до фотографий только в последний день, – отозвался тот.

– А ты не думаешь, что это наш последний день? – рассмеялась она. – Не обманывай себя.

Саймон взял у нее фотоаппарат.

– О чем ты говоришь?

– Тебе же нужно лететь домой.

– Нет, не нужно.

– Пройдет пара часов, прежде чем ты признаешься в этом самому себе. И чуть дольше будешь набираться храбрости, чтобы сообщить мне о нашем улете.

– Чушь собачья! Мы никуда не полетим.

– Селлерс ведь только что сообщил тебе что-то о мертвой женщине. Тебе же хочется быть на месте событий. Точнее, там, где идет процесс трупного окоченения.

– Мне хочется быть здесь. С тобой.

Чарли не позволила заверениям супруга пробить стену своего недовольства. Если она поверит ему, будет вдвойне обиднее потом, когда он пойдет на попятный.

– Почему это тебе не хочется отправиться домой? – раздраженно спросила она. – Ведь твоя приятельница Конни стала свидетелем убийства, и ей нужно все рассказать тебе. Какое совпадение, что ей вдруг случилось наткнуться на труп! А нет ли, случаем, шанса, что эта покойница и была тайной любовницей ее мужа?

– Никто ничего толком не знает, – вздохнув, признался Саймон. – И меньше всех – ты. Конни Боускилл увидела какую-то мертвую женщину со спины: она лежала, уткнувшись лицом в залитый кровью ковер на вебсайте «Золотой ярмарки». Там выложили рекламный видеоролик интерьеров дома одиннадцать по Бентли-гроув – тот самый адрес, что записан в навигаторе ее мужа под названием «Дом».

– Надеюсь, ты не шутишь? – Чарли пристально взглянула на мужа. – Ты говоришь совершенно серьезно?

– Это случилось в пятницу вечером… вернее, уже в субботу, вскоре после полуночи.

– Саймон, вебсайт «Золотой ярмарки» открыт для операций с недвижимостью, – медленно произнесла Чарли, словно объясняла что-то несмышленому ребенку. – Там не может быть никаких трупов, только выставленные на продажу дома. Или предлагаемые в аренду – не стоит забывать об арендных предложениях недвижимости. Квартиры, особнячки… и никаких мертвых женщин. Неужели Селлерс… – Она умолкла, с подозрительным видом покачав головой. – Это прикол, верно? Он, вероятно, долго придумывал, как выманить тебя отсюда.

– Я не говорил с Селлерсом. К телефону подошел Гиббс.

Гиббс . У Чарли возникло ощущение, будто незримая рука сжала ее горло, так крепко сжала, что и не пикнешь. Если уж на то пошло, то, вероятно, так лучше. Человеческое благоразумие запускает внутреннюю тормозную систему, дабы страдалицы не выли волком на протяжении всего их медового месяца.

Именно Крис Гиббс четыре года тому назад произнес роковые слова, поставившие крест на ее честном имени. Он, и только он видел выражение ее лица, когда до нее дошло, что она натворила, и с того момента ее жизнь начала рушиться – публично, при свете дня, до полного дерьмового обнажения. Вероятно, Гиббс даже не подумал об этом, не осознал, что стал свидетелем разрушения самого ценного для Чарли понятия: собственной достойной самооценки. И Гиббс ни в чем не виноват – он лишь сообщил сведения, обнаруженные им по ее же собственному заданию. Рассуждая логически, она понимала, что он не сделал ничего плохого, но тем не менее чувство досады на него не проходило. Он созерцал сцену ее унижения, стоя в первом ряду, лицом к лицу с ней.

– Ты говорил, что собираешься звонить Сэму, – произнесла Чарли.

– У него отключен мобильник. – Наклонившись вперед, Саймон заглянул ей в лицо. – В чем дело? Не смотри так. Я словом не обмолвился про Оливию. Ты же слышала наш разговор – только про Конни Боускилл. Мы с Гиббсом вообще не разговариваем на личные темы.

А ты ни с кем не разговариваешь на личные темы .

– Так ты битый час болтал с Гиббсом о вымышленных трупах на вебсайтах по продаже недвижимости и даже не удосужился упомянуть о том, что они с моей вероломной сестрицей, постаравшись на славу, испоганили и нашу свадьбу, и медовый месяц? – вспыхнула Чарли.

Ее супруг вставил телефонную трубку Доминго обратно в базу.

– Они ничего не испоганили, – возразил он, – кроме их собственных отношений, а это уже их личные дела.