Эрл Стенли Гарднер - Перри Мейсон - Дело об одноглазой свидетельнице. Дело о сбежавшем трупе

Там стояли три старомодных, покрытых чехлами деревянных кресла-качалки и два стула с округлыми подлокотниками, которые раньше можно было увидеть в барах. В деревянных сиденьях этих стульев были просверлены дырки таким образом, что получался рисунок в форме звезды. Не было никаких торшеров и, очевидно, даже розеток в стенах. Провода тянулись прямо из патрона люстры, висевшей по центру потолка. В результате получалась целая паутина проводов, на шнурах свисали лампы с картонными абажурами конической формы, зелеными снаружи и белыми внутри.

Маленький столик в центре комнаты был завален книгами, журналами и газетами. Часть валялась на полу, а груда у одного из кресел-качалок указывала на то, что хозяин частенько проводит в нем время за чтением, а закончив книгу, журнал или газету, просто бросает их на пол рядом с креслом.

– Устраивайтесь поудобнее, – предложил Карлин. – Я сейчас принесу кофе.

Хозяин отправился в кухню. Мейсон и Делла Стрит оглядели комнату. Делла улыбнулась Мейсону.

– Вот тебе задача, шеф: найди любимое кресло хозяина.

Она кивнула на кресло-качалку, вокруг которого в беспорядке валялись книги, газеты и журналы.

Мейсон тоже улыбнулся и пошел взглянуть на книги в старинном шкафу из красного дерева.

– Боже мой, Делла, здесь есть очень интересные экземпляры. Похоже, что наш новый знакомый настоящий книголюб. И ты только взгляни на эти переплеты!

– А что это за книги? – спросила Делла Стрит. – Но даже не пытайся сманить меня отсюда. Я нашла здесь газовую батарею отопления. Здесь так тепло! Я просто наслаждаюсь.

Мейсон бросил взгляд через плечо. Делла Стрит стояла у декоративной решетки. Теплый воздух поднимался снизу, и подол ее платья слегка колыхался, то поднимаясь, то опускаясь на несколько дюймов [5] 1 дюйм = 2,54 см. .

Мейсон засмеялся.

– Сам бы надел как-нибудь платье в холодную дождливую погоду, тогда бы понял, как я себя сейчас чувствую, – сказала Делла Стрит. – Так что там за книги?

– По самым разным предметам, – ответил Мейсон. – Но видно, что это дорогие издания в прекрасных переплетах и…

Послышались шаркающие шаги со стороны кухни, и появился Карлин с большим подносом, на котором стояли огромный гранитный кофейник, чашки с блюдцами, наполовину заполненная бутылочка со сливками объемом в одну пинту [6] 1 американская пинта = 0,47 л. и большая хрустальная сахарница.

Карлин растерянно посмотрел на стол.

– Минутку, – сказала Делла Стрит. – Я вам сейчас помогу.

Она быстро сложила стопками книги и журналы. Карлин благодарно улыбнулся Делле Стрит, поставил поднос на стол и принялся разливать кофе. Чашки были из разных сервизов, старые и со сколами.

– Боюсь, что посуда оставляет желать лучшего, – извинился Карлин, печально улыбаясь. – Я ничего не могу сделать со сколами. Но вы, конечно, понимаете, что чашка с отбитой ручкой достанется хозяину. Впрочем, довольно извинений. Больше не буду. Я предлагаю вам то, что могу. Это дом холостяка, принимайте его таким, какой есть. Давайте пить кофе и знакомиться.

Мейсон помешал кофе, сделал глоток горячего напитка, посмотрел на Деллу Стрит и одобрительно кивнул.

– Кофе просто великолепный.

– Спасибо. Рад, что он вам понравился.

– Вы сами готовите? – спросила Делла Стрит и тут же поспешно добавила: – Простите, я, конечно, не имею права совать нос в чужие дела.

– Все в порядке, – ответил Карлин. – Я люблю готовить. Ем я когда захочется, никакого определенного времени обеда или ужина у меня нет, и вкусы у меня весьма причудливые. Проголодаюсь – и иду себе что-нибудь стряпать. Пока не голоден – не ем. Одно из проклятий так называемой цивилизации – это то, что мы рабы времени, оно управляет нами. Мы изобрели часы – колесики и стрелки, и теперь наша жизнь подчинена движению этих механизмов. Очень много людей страдают от лишнего веса, и причина заключается в том, что они – рабы распорядка дня, будто ужинать нужно в определенное время. Человек может быть совсем не голоден, но считает, что должен сесть за стол вместе с членами своей семьи или друзьями и запихивать в себя еду. Иначе его посчитают невежливым.

– У вас тут есть очень интересные книги, – заметил Мейсон.

Карлин криво улыбнулся.

– Мистер Мейсон, давайте обойдемся без вступлений и реверансов. Я знаю, что вы пришли сюда в такой час не для того, чтобы говорить о погоде, кофе или моих книгах. Вам что-то нужно у меня узнать. Я готов удовлетворить ваше любопытство, а потом вы удовлетворите мое. Я вдовец. Я живу здесь уже пять лет. У меня есть небольшой доход, которого мне хватает на жизнь при некоторой бережливости. Можно сказать, что я независимый человек. У меня есть хобби. В подвале этого дома я оборудовал маленькую типографию и храню там запас очень дорогой бумаги. Время от времени, когда мне попадает в руки какая-то интересная литература, я перепечатываю то, что считаю заслуживающим внимания. Я сам подбираю шрифт, который считаю наиболее подходящим, сам делаю переплет из дорогой кожи. А иногда, когда я нахожу стоящую книгу, я не перепечатываю ее всю, а только снимаю старый переплет и делаю новый из кожи ручной выделки. Кроме того, я увлекаюсь фотографией. У меня сделана специальная комната для проявки пленок, есть очень хороший увеличитель. Мне нравится бродить с фотоаппаратом и фотографировать то, что мне приглянется. Мне интересна игра света и тени. Разные настроения природы. Утренний солнечный свет, просачивающийся сквозь ветки дуба. Волны, с шипением набегающие на песчаный пляж после шторма. Я думаю, что все люди умеют ценить красоту, но должен признать, что в молодые годы меня привлекали одушевленные предметы, – улыбнулся Карлин, вспоминая. – Теперь отношение ко всему у меня стало более философским, и я ценю красоту вообще, и красоту неодушевленных предметов даже больше. Как видите, мистер Мейсон, я был откровенен с вами . Теперь ваша очередь.