– У тебя уже есть кабинет!
– Кабинеты не дают вдохновения. А это… – я обвел подбородком вокруг, принимая эстафету от Роя, – вдохновляет. Вам надо бы переселить всех сценаристов из писательского флигеля! Стива Лонгстрита [42] Стивен Лонгстрит (Stephen Longstreet) (1907–2002), настоящее имя Чаунси (Генри) Уинер, – американский писатель и сценарист.
поселим вон там, в новоорлеанском особняке, пусть пишет сценарий фильма о Гражданской войне. А эта французская булочная? Не правда ли, отличное место, где Марсель Дементон сможет закончить свою революцию? Идем дальше – Пиккадилли: черт возьми, туда засунем всех этих новых английских сценаристов!
Мэнни не спеша поднялся на террасу, краснея от смущения. Он окинул взглядом киностудию, свой «роллс-ройс» и, наконец, нас обоих, как будто застукал за сараем голыми и с сигаретой во рту.
– Господи, мало того что за завтраком все пошло к чертям собачьим. У меня еще тут два кекса, которые хотят превратить хижину леди Пинкхэм [43] Пинкхэм, Лидия Эстес (Lydia Estes Pinkham) (1819–1883) – американская предпринимательница и основательница фирмы по производству лекарственных составов на основе трав. В течение более девяноста лет (с 1875 года) «Растительный состав Лидии Пинкхэм» на основе старинного сбора трав и спирта для лечения женских недугов, бесплодия и облегчения родовых болей пользовался большой популярностью в Америке и Англии. Газеты были наводнены рекламой чудодейственного лекарства. Впрочем, чудодейственность настойки Пинкхэм была разоблачена еще в 1905 году. Однако само предприятие просуществовало до 1973 года. Имя Лидии Пинкхэм даже осталось в шуточных народных песнях, «воспевающих» силу ее растительного состава («The Ballad of Lydia Pinkham» и « Lily the Pink») . Так имя прабабушки современных БАДов вошло в легенду.
в писательский храм!
– Вот именно! – подхватил Рой. – На этой самой террасе у меня родился замысел самой жуткой мини-декорации в истории кино!
– Хватит гипербол, – отступил Мэнни. – Показывай, что у тебя там!
– Можно воспользоваться вашим «роллс-ройсом»? – спросил Рой.
И мы воспользовались.
Пока мы ехали к павильону 13, Мэнни Либер, неподвижно глядя прямо перед собой, произнес:
– Я пытаюсь заставить этот дурдом работать, а вы, ребята, сидите себе на террасе, в кулак свистите. Где, черт побери, обещанное чудовище?! Три недели жду…
– Черт побери, – сказал я, взывая к здравому смыслу, – нужно же время, чтобы из мрака появилось что-то действительно новое. Дайте нам возможность вздохнуть, дайте время на то, чтобы тайное «я» само вышло наружу. Не волнуйтесь. Вот Рой, он замесит глину. И из глины все и возникнет. А пока наш монстр еще скрыт во тьме, понимаете…
– Простите! – отрезал Мэнни, устремив вперед горящий взгляд. – Не понимаю. Даю вам еще три дня! Я хочу видеть монстра!
– А что, если, – вдруг выпалил я, – монстр уже видит вас?! Бог мой! Что, если снять все с точки зрения монстра, выглядывающего из засады?! Камера движется, она и есть монстр, народ пугается камеры и…
Мэнни удивленно посмотрел на меня, прищурил один глаз и пробормотал:
– Неплохо. Камера, хм?
– Да! Камера выползает из кратера. Камера, она же монстр, с пыхтением идет по пустыне, вздымая пыль, распугивая ядозубов, змей, грифов…
– Черт подери! – Мэнни Либер завороженно смотрел на воображаемую пустыню.
– Черт подери! – восхищенно воскликнул Рой.
– Мы поставим на камеру линзу с масляной пленкой, – тараторил я, – добавим клубы пара, тревожную музыку, тени и героя, глядящего прямо в камеру, и…
– А что потом?
– Если я расскажу, то уже не напишу.
– Напиши, напиши!
Мы остановились возле павильона 13. Я выскочил из машины, бормоча:
– О да! Пожалуй, я сделаю две версии сценария: одну – для вас, другую – для себя.
– Две? – вскричал Мэнни. – Зачем?
– В конце недели я вручу вам обе. И вы решите, какая лучше.
Мэнни подозрительно взглянул на меня, так до конца и не выбравшись из «роллс-ройса».
– Чушь! Лучший вариант ты напишешь для себя!
– Нет. Я буду стараться изо всех сил для вас. И для себя тоже. По рукам?
– Два монстра по цене одного? Идет! Пиши!
Перед дверью Рой театрально остановился.
– Вы готовы? Приготовьте ваш разум и душу! – сказал он, как пастор, воздев к небу свои прекрасные руки артиста.
– Я готов, черт возьми. Открывай!
Рой распахнул наружную дверь, за ней – внутреннюю, и мы вошли в непроглядную тьму.
– Дай свет, черт возьми! – произнес Мэнни.
– Потерпите, – шепнул Рой.
Читать дальше