Линдси Фэй - Тайна семи

В письме Люси к сестре относительно мало и как-то туманно говорилось о ее обязательствах, но мне все же удалось экстраполировать следующие строки. Сделай это ради меня и Джонаса, писала она. Это твоя часть сделки, которую я заключила. Подготовь место преступления, чтобы все выглядело убедительно, и тогда вы с Джонасом останетесь живы. Это означало, что соглашение было достигнуто, и пакт этот затрагивал столь глубинные мотивы, что я лишь сейчас начал постигать истинное его значение и размеры. Пакт этот был придуман и навязан не кем иным, как Шелковая Марш, которая тем вечером нанесла визит в дом моего брата. И которая понимала: тот факт, что Люси укрылась с родственниками именно в доме Вала, а не где-то еще, открывает перед ней возможность осуществить еще один весьма зловещий план. Мадам Марш продумала все очень четко. Люси под удобным предлогом отошлет свою семью. Затем умрет. Потом вернется Делия и организует улики. А вскоре после этого на квартиру заявится и Малквин. А потом…

Мне даже думать не хотелось о том, что произошло бы потом.

«Не знаю, почему все должно было случиться именно так, но знай: я поверила посланнику. И выполни последнюю мою просьбу».

До сегодняшнего дня я гадал, что именно сказала Люси Шелковая Марш. Должно быть, четко обрисовала сложившуюся ситуацию: как свободная женщина, вышедшая замуж за сенатора Гейтса, ты невероятно опасна. Один раз тебе уже удалось бежать от нас. Второй – не получится. Так что выбирай: рабство или смерть.

Люси подумывала о том, чтобы бежать. И о том, что ей затем придется вернуться. Ведь во время побега ее могли схватить. А рабство означало верную смерть, возможно, долгую и мучительную. Не благословенно мягкую и густую тьму, где ее ждет Господь, но яркий и пронзительный ад, где она будет слышать только свои отчаянные крики. Затем она рассмотрела новые предложения, поступившие от Шелковой Марш. Не менее страшный выход. Зато этой тропой она пойдет одна. И если любовь к сестре у Люси была огромной и всеобъемлющей, как наш мир, ее любовь к сыну была сравнима разве что со вселенной со всеми ее звездами и их спутниками. Она была готова на все, что угодно, лишь бы спасти Джонаса. И тогда смерть покажется ей даром небес.

– А вам не приходило в голову, что, выдав происхождение жены, вы тем самым приговорили ее к смерти? – спросил я.

Сразу было видно: это потрясло его до глубины души.

Я никогда не был на войне, не сжимался от грохота канонады и свиста снарядов, разрывающихся вокруг. Но думаю, Гейтс в этот момент выглядел именно так. От полного разрушения его удерживали до сих пор слепая сила привычки, самообман и неуверенность, но мои слова окончательно разрушили этот бастион. И когда он ясно и до конца осознал все, это его добило. Я наделал немало глупостей в своей жизни, становясь свидетелем самых трагичных их последствий. Однако никогда первое не являлось прямой причиной второго.

Гейтсу в этом смысле повезло меньше.

Когда первый приступ горестных причитаний и приглушенных рыданий стих, я потребовал от него объяснений. Подумал, что мне нужно больше информации. Но, говоря по правде, я в этот момент походил на поезд, сошедший с рельс и мчащийся в дыму и грохоте под откос. Я до сих пор видел перед собой лицо Джулиуса, до сих пор помнил, что это такое – нести на руках убитую жену этого человека и затем похоронить ее в ворохе старых газет. Я плеснул ему виски в стакан, и тремор немного утих.

– Шелковая должна была все организовать, – простонал он, обхватив руками голову. – Я никогда не желал Люси ничего плохого. Дорогой, доброй, чудесной моей Люси. Да, безумием было держать ее в доме, но главным безумием было жениться на ней. Пусть даже и под фальшивым именем. Но при мысли о том, что она лежит сейчас, вся такая холодная, в могиле для бедняков… Господи, помоги мне!..

– Думаю, будет больше толку обратиться не к Богу, а к дьяволу, – прорычал я. – А ну, говорите! Сию же минуту! О чем вы договорились с Марш?

Губы его дрожали, он капитулировал.

– Как-то раз, в воскресенье вечером, я приехал домой. И Люси бросилась мне на шею, крепко обняла и сказала, что она наконец собралась с силами и готова выходить из дома на работу, что не хочет подавать дурной пример Джонасу, не хочет, чтобы тот начал бояться мира, как боялась она. Ну и, конечно, в ту минуту я был горд за нее. Очень обрадовался. Да к тому же лавка Тимпсона находилась совсем недалеко.

– Стало быть, вы ее поддержали, – сквозь зубы пробормотал я, помня, что говорила мне об этом Делия. – Спросили, как она могла решиться. Заказали шампанское. Но потом…