Огюст Гронер - Дело о золотой пуле

– Мы еще не прибыли, – заметил комиссар.

– Нет, но это третий дом отсюда, – ответил Мюллер.

– Вы знаете обо всех, где кто живет в городе, не так ли? – улыбнулся Хорн.

– Почти обо всех, – мягко ответил Мюллер, когда карета остановилась перед небольшой шикарной виллой, окруженной собственным садом, как и большинство домов в этой тихой, аристократической части города.

Дом был двухэтажный, но верхние окна были закрыты и плотно зашторены. На втором этаже располагалась квартира хозяина дома, который теперь находился в Италии со своей больной женой. На первом этаже маленькой изящной виллы, построенной в модном Нюрнбергском стиле, с тяжелыми деревянными дверями и окнами с ромбовидными наличниками, проживали только профессор Феллнер и его слуга. С изящными очертаниями и хорошо распланированным садом дом выглядел чрезвычайно привлекательно. Напротив него тянулась широкая аллея под названием Променад, а за ней простирались открытые поля. Справа и слева к поместью прилегали похожие виллы с их небольшими садами.

Даммель открыл дверь, и трое мужчин вошли в дом. Комиссар и камердинер шли первыми, Мюллер следовал за ними. Его острые глаза быстро скользили по цветной плитке пола, по белым ступеням и ковровой дорожке в коридоре. В какой-то момент он быстро наклонился и что-то поднял, потом он продолжил свой путь в своей обычной тихой манере, из которой теперь исчезли все следы возбуждения.

Тусклое зимнее солнце, казалось, только еще более сгущало мрак темного вестибюля. Иоганн зажег освещение, и Хорн, который не раз бывал у профессора и знал расположение комнат, тотчас подошел к тяжелой резной с металлической отделкой двери кабинета. Он попытался открыть дверь, но она не поддалась. Большой ключ был вставлен изнутри в колодку замка, украшенную средневековым орнаментом. Но ключ был повернут так, что нижняя часть замка была свободна – круглое отверстие необычного размера. Хорн убедился в этом, поднеся к двери зажженную спичку.

– Вы правы, – сказал он камердинеру, – дверь заперта изнутри. Нам придется пройти через спальню. Иоганн, принесите мне долото или топор. Мюллер, вы останетесь здесь и откроете дверь, когда придет доктор.

Мюллер кивнул. Иоганн исчез, вернувшись через несколько мгновений с небольшим топором, и последовал за комиссаром в столовую. Это была уютная комната с высокими деревянными панелями и изящным столиком для завтрака. Но легкая дрожь пробежала по телу комиссара, когда он подумал, что по ту сторону закрытой двери их ожидает какое-то несчастье, какое-то преступление. Дверь спальни тоже была заперта изнутри, и после нескольких безрезультатных стуков и окриков Хорн взялся за топор, как раз в тот момент, когда раздался звонок в парадную дверь дома.

С треском и грохотом распахнулась дверь спальни, и в тот же миг Мюллер и врач прошли в столовую. Иоганн поспешил в спальню, чтобы открыть ставни на окнах, а остальные остановились в дверном проеме. С первого взгляда стало понятно, что кровать не тронута, и мужчины прошли через комнату. Дверь из спальни в кабинет была открытой. В кабинете ставни были плотно закрыты, и лампа давно погасла. Но сквозь открытую дверь спальни проникало достаточно света, чтобы можно было увидеть фигуру профессора, сидящего за столом; и когда Иоганн открыл ставни и в этой комнате, всем стало ясно, что молчаливая фигура перед ними была безжизненной.

– Вероятно, сердечный приступ, – пробормотал врач, прикоснувшись к ледяному лбу. Затем он пощупал пульс на окоченевшей руке, из которой в момент смерти выпало перо, поднял поникшую голову и приподнял полузакрытые веки. Глаза были остекленевшими.

Остальные смотрели молча. Хорн был очень бледен, и на его обычно спокойном лице отражались сильные эмоции. Иоганн, казалось, был совершенно вне себя, слезы беспрерывно катились по его щекам. Мюллер стоял без признаков волнения, его бледное лицо казалось сделанным из бронзы; он смотрел и слушал. Казалось, он слышит и видит то, что не видит и не слышит никто другой. Он слегка улыбнулся, когда доктор сказал о «сердечном приступе», и его взгляд упал на револьвер, который лежал на столе рядом с рукой мертвеца. Затем он покачал головой и внезапно двинулся вперед. Хорн заметил это движение; оно произошло в тот момент, когда врач приподнял скорчившуюся фигуру, полулежавшую на столе.

–Он был убит пулей, – сказал Мюллер.

– Да, действительно, – ответил доктор. При поднятии тела жилет покойника распахнулся, и они увидели маленькое круглое отверстие в рубашке. Доктор распахнул полу рубашки и указал на небольшую рану на левой части груди профессора. Были видны всего три или четыре капли крови. Кровоизлияние было внутренним.