Эмма Хоутон - Тьма

– Свадьба по залету? – шутит Роб, и я вижу, как Соня пинает его.

– Они были обручены уже пару лет, между прочим, так что это просто ускорило события, – Алекс поджимает губы, словно делая величайшее усилие, чтобы не сорваться. – Это будет большая свадьба. Родственники прилетят из Америки, коллеги.

Я чувствую прилив сочувствия. Он выглядит словно выпотрошенным. Несмотря на все его приключения – Алекс выучился на инструктора уличных видов спорта и провел несколько лет, работая в Новой Зеландии, – он очевидно семейный парень.

– Это тяжело. – Арк подходит и по-медвежьи его обнимает. На несколько неловких мгновений Алекс, похоже, готов заплакать.

– Могло быть хуже, – говорит он уныло. – По крайней мере, никто не умер.

Повисает напряженная тишина, прежде чем Элис заговаривает нарочито радостным тоном:

– И подумай, по возвращении домой тебя встретит новый племянник или племянница.

Это, наконец-то, вызывает у Алекса улыбку.

– Да, первый внук. Родители в восторге. Мама уже покупает детскую одежду.

– Детская одежда! – довольно сияет Соня. – Именно этот повод мне и нужен был. Хорошо, что я привезла достаточно пряжи.

– Хлеб! – пищит Каро, хватая кусок и намазывая его маслом.

Раджив снял все ограничения в честь нашего первого зимнего ужина. Вместе с теплой буханкой орехового хлеба он подает равиоли с лобстером, ризотто с сушеными белыми грибами и крепы [13] Тонкие французские блинчики, подающиеся с разнообразными начинками и добавками. . Есть даже крохотная порция салата, любезность от Дрю и его гидропоники. Я испускаю довольный стон, почувствовав вкус маленьких листьев во рту – наш запас свежих овощей уменьшился до нескольких картофелин и рыхлых яблок, сморщенных и мягких.

– Выпьем? – Дрю передает несколько бутылок шампанского, и все наливают себе по бокалу. Точнее, все, кроме Арка – наперекор своим русским корням, он не пьет. Его отец был жестоким алкоголиком, и в первую мою неделю здесь Арк рассказал мне: «Упился вусмерть, что означает, нам больше не нужно его терпеть».

– Я хотела бы предложить тост за нашего чудесного шеф-повара, – провозглашает Сандрин с уже немного раскрасневшимся лицом. Я улыбаюсь ей, чувствуя укол злости, когда она делает вид, что не заметила. – За Раджива.

Мы поднимаем бокалы, пока он встает и слегка кланяется.

– Не забудь Дрю. – Я поднимаю бокал, смотря на моего друга. – За вкусный салат.

Мы еще раз выпиваем, Дрю подмигивает мне в знак солидарности. Боковым зрением я вижу, что Арне задумчиво меня разглядывает, и по какой-то непонятной причине я внезапно чувствую себя очень неловко.

Атмосфера начинает разряжаться, когда алкоголь проникает в нашу кровь. Алекс и Люк выглядят заметно поддатыми, Роб и Дрю болтают и весело смеются. Даже Том, который всегда остается в стороне, поглощен спором о «Звездных войнах» с Арком; Элис и Каро слушают их с изумленными улыбками.

Я разглядываю лицо Элис. У нее такие черты, от которых едва можно оторвать глаза. Постоянный источник пыток для нескольких мужчин здесь, особенно потому, что она недоступна – Элис живет в Брайтоне со своей девушкой-итальянкой, и их пятилетней дочерью Лидией.

Не в первый раз я гадаю, как она может провести двенадцать месяцев вдали от такого маленького ребенка. Но я уже знаю ответ. Элис изучает изменение климата, и Антарктика является неоценимым источником информации о влиянии человеческой деятельности на планету.

Она здесь и ради своей дочери.

– Еще шампанского? – Дрю выжидающе держит бутылку над моим бокалом.

– Мне пока хватит. – Я прикрываю бокал ладонью. – Все-таки я единственный доктор на базе. – Что, если что-нибудь случится, а я не в состоянии буду с этим справиться?

– Расслабься, – убеждает он меня. – У нас все будет в порядке. Поживи немного для себя, Кейт – у нас долгая зима впереди.

Я сдаюсь и позволяю ему наполнить бокал, решая пить его медленно.

Когда Роб и Раджив раскладывают десерт – шоколадный мусс, дополненный маленькими полосками засахаренных фруктов, – Сандрин стучит ложкой по столу и ждет, пока все замолкнут.

– За отсутствующих родных и друзей, – предлагает она, оглядывая всех со странно болезненным выражением лица, улыбаясь искусственно и напряженно.

Раздается одобрительный гул голосов, и мы поднимаем бокалы, отвечая на тост, затем следует тишина, длящаяся на несколько секунд дольше, чем нужно. Многие ли из них вспоминают Жан-Люка, думаю я?