Итан Кросс - Пастух

– Нервничаешь?

– Не очень.

– Дай-ка я посмотрю на твои руки.

Мэгги закатила глаза, но все же вытянула руки перед собой. Алексей провел пальцами по ее коже и понюхал ладони.

– Сколько раз ты их мыла за последний час?

– Я в полном порядке. На самом деле я не так уж и нервничаю.

– Мэгги, ты вся трясешься. Если ты не нервничаешь, то я – президент Соединенных Штатов. Успокойся, возьми себя в руки. Просто будь сама собой. И этому парню не останется ничего другого, кроме как влюбиться в тебя по уши.

Свидание не было единственной причиной ее нервозности, но она не могла поделиться этим с Алексеем.

– Спасибо, мистер президент, но со мной все хорошо, правда. – Она посмотрела вниз, на детей, по-прежнему возившихся у его ног. – Я заберу малышню наверх. Надеюсь, они помогут мне провести небольшой эксперимент. А ты сконцентрируйся на приготовлении ужина.

– Как прикажете, моя дорогая Магд…

Она прижала палец к его губам.

– Не нужно мне было тебе рассказывать. Пойдемте со мной, ребятки. – Она взяла детей за руки и повела к выходу из кухни.

Алексей усмехнулся.

– Мне кажется, это красивое имя.

Но она ничего ему не ответила.

Маркус поднимался по лестнице нарочито медленными, размеренными шагами. Прошло уже достаточно много времени с его последнего настоящего свидания – или, по крайней мере, такого, когда ему были небезразличны его последствия. Он совершенно забыл о бабочках, хотя знал, что многие люди чувствуют трепыхание их крылышек в животе в моменты нетерпеливого и взволнованного ожидания, – его же бабочки обладали крылышками острыми, как лезвие бритвы.

Услышав шаги, Маркус посмотрел вверх, но лицо, которое он увидел, не принадлежало человеку, которого он предполагал встретить. Ему навстречу с улыбкой шел Эндрю Гаррисон, владелец местного агентства недвижимости.

– Добрый день. Маркус, если не ошибаюсь?

Он уже встречался с Гаррисоном, когда забирал ключи от ранчо, и тот держался довольно сердечно, но было в его глазах нечто, не вполне соответствовавшее его манере, – излишне пристальный взгляд. Голову Гаррисона украшали светлые, песочного оттенка волосы, он обладал стройным атлетическим телосложением. Интересный мужчина. Маркус ощутил укол ревности и легкое подозрение, увидев Гаррисона спускавшимся по ступенькам от Мэгги, но поспешно отогнал эти эмоции, поскольку у него не было ни права, ни оснований их испытывать.

– Совершенно верно, – ответил он.

– Я слышал о том, что случилось вчера вечером. Не стоит ни о чем беспокоиться. Когда я только переехал сюда, Глен и мне пытался осложнить жизнь. Но, как сами понимаете, большинство здешних обитателей совсем не похожи на него.

– Вы нездешний, насколько я понимаю?

– Да, я работаю здесь всего пару месяцев. Прекрасное место. Пусть мои комиссионные не столь велики, как в большом городе, но и стоимость жизни здесь ниже, так что одно уравновешивает другое.

Когда они встретились на лестнице, Маркус поборол в себе желание занять на ступеньках как можно больше места. Он распознал в этом инстинкт доминирования, сохранившийся с более примитивного этапа развития человечества. Он всегда старался преодолевать подобные позывы, поэтому предоставил Гаррисону три четверти лестничного пространства.

– Прошу прощения. Хорошего вам вечера, – сказал Гаррисон, проскальзывая мимо него.

Маркус кивнул и продолжил подъем. Постучал в дверь квартиры Мэгги, и она пригласила его войти. Когда он вошел, ее голос донесся откуда-то из холла:

– Присаживайся. Я буду готова через секунду.

Он направился к дивану, на ходу разглядывая квартиру. Изучая обстановку, Маркус пытался не использовать против хозяйки свой аналитический ум, но ничего не мог с собой поделать. Инстинкты полицейского все еще были сильны в нем, и он почувствовал: что-то здесь не так. Уже через мгновение он понял, что именно. Ему бросилось в глаза не то, что присутствовало в обстановке, а то, чего в ней не было.

Он заглянул в кухню и в коридор, где обнаружил то же самое. Нигде не было видно ни одной фотографии – никаких семейных портретов, никаких памятных снимков пикников или солнечных дней на пляже. Жилое пространство было со вкусом декорировано, но казалось холодным и отстраненным.

Еще он заметил отсутствие пыли. После более близкого осмотра он пришел к выводу, что любой уголок жилища Мэгги с легкостью выдержит проверку белой перчаткой. Более того, каждую картину или предмет отличала безукоризненная симметрия. Ничто не висело и не стояло криво. Все было превосходно сбалансировано.