Итан Кросс - Пастух

Или же он все-таки с ней встретится? На это у него не было окончательного ответа. Он верил в рай и в ад, не сомневаясь, что в этот самый момент его тетушка пекла свои знаменитые блины для божественного создателя небес и тверди земной. Он только не был уверен, что сможет увидеть ее чудесный новый дом, подозревая, что его собственный конечный пункт назначения окажется другим.

Маркус взял в руку сухую почву и сжал ее. Потом разжал пальцы и позволил ветерку унести землю с ладони. Когда ветер подхватил землю, он почти физически ощутил хрупкость своей жизни, как и всего живого, обитавшего на этой планете. Он понимал, что так уж устроен мир: все появляется в руках Создателя, проживает всего секунду в глазах Отца Времени и сдувается ветром, чтобы потом снова вернуться в землю.

Мужчина в темной рубашке издали наблюдал за Маркусом, потом опустил бинокль. Некоторое время назад слежка за новой жертвой едва не закончилась для него столкновением, когда он понял, что Маркус почувствовал его присутствие. Встревоженное выражение промелькнуло на лице молодого человека. А ведь он был уверен, что либо вообще не создавал шума, либо этот шум был едва слышен. Но каким-то образом Маркус почуял, что он здесь. Тогда он прекратил всякое движение и застыл на месте, оставаясь невидимым.

Наблюдая за Маркусом, он заметил в его глазах то же выражение, какое видел в зеркале у самого себя, угадал в нем душу хищника и инстинкты убийцы. Он сверился с часами. Пора уходить. У него появилось предчувствие, что игра скоро начнется. И ему нужно быть к ней готовым.

Маркус тоже посмотрел на часы и пришел в замешательство. Он провел в спокойном созерцании значительную часть дня, а ему казалось, что прошло всего несколько минут. За всю свою жизнь он ни разу не остановился, чтобы насладиться ароматом роз, никогда не тратил время на то, чтобы просто расслабиться. Теперь у него была такая возможность, и это давало ему ощущение свободы.

Он встал, отряхнул джинсы и продолжил обход – пересек обширный луг, поросший высокой пожухлой травой, и взошел еще на один холм. С его вершины он увидел в отдалении другой фермерский дом и почувствовал облегчение при мысли, что его владелица живет значительно ближе, чем он думал. Мэгги сказала ему, что его единственной соседкой была добрая пожилая женщина, у которой умер муж. Он постарался вспомнить имя. Марша… Марджори… Морин. Да, точно, ее звали Морин Хилл.

С такого расстояния невозможно было рассмотреть детали дома. Он был белым и двухэтажным – это все, что он смог увидеть. Маркус снова перевел взгляд на часы. Из-за намеченных ранее дел у него не оставалось времени на визит к Морин. Он вернулся домой, привел себя в порядок и поехал в ставший для него теперь почти родным город Ашертон.

Помощник шерифа постучал в резную дубовую дверь кабинета своего босса.

– Войдите, – донесся голос из-за двери.

Изысканная обстановка департамента шерифа поразила Маркуса. Тончайшая резьба по дереву, мягкие обитые натуральной кожей кресла, успокаивающие тона краски на стенах – все это казалось копией интерьера юридических фирм Нью-Йорка. Совсем не то он ожидал увидеть в приемной шерифа провинциального городка. Но, по правде говоря, он никогда раньше не бывал в таких заведениях, и единственным источником информации на сей счет для него оставалось телевидение. А он был достаточно умен, чтобы не принимать на веру все, что показывают по телевизору.

Он вошел в кабинет, и помощник закрыл за ним дверь. Шериф сидел за прекрасным письменным столом красного дерева и смотрел что-то вроде фильма на мониторе своего компьютера. Он даже не повернулся, чтобы поздороваться с Маркусом. Он словно был под гипнозом. Заинтригованный, Маркус обогнул угол стола, чтобы посмотреть на дисплей.

Но стоило ему это сделать, как его взгляду открылась поверхность стола. Бумаги и папки образовывали аккуратно уложенные стопки. Он заметил в одной из стопок папку со своей фамилией на корешке. Потрясающе. Я всего второй день в городе, а они уже завели на меня досье . Маркус быстрым взглядом пробежал другие документы. Ничего важного. Папки, помеченные именем «Фрэнсис Акерман-младший». Пригласительный билет на аукцион, на котором изображен двухэтажный белый дом. Несколько бюрократических формуляров, неизбежно наводивших тоску на большинство полицейских. Он вспомнил, как проводил за написанием рапортов часы, которые можно было провести на улицах, служа и защищая. Но ведь это тоже часть работы копа.