Кристофер Сэнсом - Мертвая земля

– Приветствую вас, мастер Фоуберри! – жизнерадостно воскликнул он. – Мы вас ждали. – Он склонился в почтительном поклоне и, выпрямившись, устремил на меня пронзительный взгляд небольших острых глаз. – А вы, должно быть, джентльмен-законник и прибыли, чтобы помочь мастеру Пэрри советом?

– Я сержант юриспруденции Мэтью Шардлейк, член Лондонской коллегии адвокатов, – представился я. – А это мой помощник мастер Овертон.

Хозяин постоялого двора приветливо кивнул и вновь повернулся к Фоуберри.

– Очень рад видеть вас у себя, сэр. – Подойдя ближе, он произнес, понизив голос: – Буду чрезвычайно признателен, сэр, если мастер Пэрри заплатит за постой своих гостей золотыми монетами. Серебро нынче очень упало в цене, – добавил он, сокрушенно покачав головой.

– Мы в Хатфилдском дворце всегда расплачиваемся золотом, – с гордостью изрек Фоуберри.

Трактирщик вновь поклонился, на этот раз в знак благодарности.

– Для меня великая честь принимать гостей, прибывающих в Хатфилдский дворец, – сказал он и, помолчав немного, добавил: – Давненько вы к нам не заглядывали, сэр. Надеюсь, леди Елизавета здорова?

– Вполне здорова, мой заботливый друг, – с едва заметной улыбкой ответил Фоуберри.

– Надеюсь также, что неприятности, которые ей пришлось пережить в последнее время, не слишком ее расстроили, – продолжал трактирщик, поочередно поглядывая то на меня, то на Фоуберри; в своем стремлении полакомиться сплетней он напоминал голодного ворона, желающего ухватить вкусный кусочек.

Гости, сидевшие за столами, притихли.

– Да будет вам известно, любезный, у меня нет привычки обсуждать с посторонними дела, имеющие касательство к особам, которым я служу, – ледяным тоном отчеканил Фоуберри.

Трактирщик слегка подался назад:

– Разумеется, сэр. Я только хотел сказать… сейчас в Хатфилдском дворце, судя по всему, все спокойно.

– И будет еще спокойнее, если люди, подобные вам, откажутся от привычки выведывать то, что им знать не следует, – жестко ответил Фоуберри. – Кстати, я могу сообщить кое-что, имеющее к вам прямое отношение. Примерно в миле к югу отсюда мы видели на краю поля костер. Слева от дороги. Полагаю, вам стоит поставить в известность констебля.

– То был один-единственный костер, – уточнил я. – Вряд ли вокруг него собралось много людей.

Трактирщик тем не менее отнесся к полученному известию очень серьезно.

– Я пошлю констеблю записку, – сказал он.

– И правильно сделаете, – кивнул Фоуберри. – Как видите, мы насквозь промокли. Нам нужны комнаты с каминами и полотенца. И конечно, мы все не прочь перекусить.

– Может быть, вы поужинаете здесь? – Хозяин махнул рукой в сторону обеденного зала. – Жаркий огонь и хорошая компания – что еще нужно в такую погоду, когда…

– Нет, мы лучше поедим в своих комнатах, – перебил его я.

Мастер Пэрри заказал для нас с Николасом отдельные комнаты; он не испытывал недостатка в средствах. Учитывая, что леди Елизавета принадлежала к числу богатейших людей в стране, в этом не было ничего удивительного. Я переоделся в сухую одежду, а мокрую развесил перед камином. Открыв дорожную сумку, которую слуга доставил в спальню, я бережно разложил на кровати адвокатскую мантию.

Тут принесли ужин – густую баранью похлебку, бекон с хлебом и сыром и кувшин пива. Довольно простая, но сытная пища. Вскоре раздался стук в дверь, и в комнату, согнувшись, чтобы не задеть головой о дверной косяк, вошел Николас. Он тоже переоделся и успел высушить свои огненно-рыжие волосы. Теперь он облачился в зеленый дублет с серебристыми нашивками и модным высоким воротником, слегка расстегнутым так, чтобы были видны кружева рубашки.

– Садись, дружище, – сказал я.

– Благодарю вас, сэр.

Мы с аппетитом принялись за еду. Утолив первый голод, Николас вытащил кошелек, извлек из него серебряную монету и положил на стол.

– Вчера мне дали ее в Лондоне, – сообщил он. – Новый шиллинг, только что выпустили.

Я взял новехонькую блестящую монетку, на которой красовалось серьезное лицо нашего одиннадцатилетнего короля. Вокруг его изображения шла надпись по-латыни: «Эдуард VI, король милостью Божией». Я взвесил монету на ладони:

– Она тяжелее, чем те, что чеканили в начале года. Но может, в ней еще больше меди?

– Думаю, так оно и есть, – нахмурившись, кивнул Николас. – Богом клянусь, протектор Сомерсет держит нас всех за последних дураков. Введя в оборот это свое фальшивое серебро, он ограбил всю страну. Чем больше он выпускает таких монет, тем быстрее растут цены. За кружку пива уже требуют два фартинга.