Эрл Стенли Гарднер - Дело о мрачной девушке

– Фрэнк, я хочу попросить тебя об одном одолжении, причем все надо сделать очень быстро.

Эверли отодвинул книгу в кожаном переплете и поднялся со стула:

– Да, сэр?

– Я думаю, что некий Роберт Глиасон женился на некой Фрэнсис Челейн. Я не знаю, когда произошло бракосочетание, но, возможно, несколько недель назад. Они попытались не афишировать это событие. Тебе придется просмотреть разрешения на вступление в брак. Пожалуйста, позвони в отдел, занимающийся выдачей разрешений, и попроси кого-нибудь из служащих задержаться. Они закрываются через несколько минут.

– Да, шеф, – кивнул Эверли. – Где мне вас потом искать?

– Запиши все, что выяснишь, на лист бумаги, положи в конверт, заклей его и надпиши: «Строго конфиденциально», а потом оставь под пресс-папье у меня на столе.

– Будет сделано, шеф, – сказал Эверли и направился к телефону.

Мейсон вернулся к себе в кабинет, заложил большие пальцы рук в проймы жилета и снова начал медленно расхаживать из угла в угол.

Фрэн Челейн прекрасно водила машину. Она очень уверенно сидела за рулем большого «паккарда».

В огромном кожаном кресле в конторе адвоката она казалась маленькой, хрупкой и беззащитной. Теперь ни о какой беззащитности не могло быть и речи. Сразу же становилась видна внутренняя сила. В движениях девушки проглядывало что-то кошачье. О ее характере можно было судить также по манере вождения автомобиля: на высокой скорости проскальзывала в открывающееся между машинами пространство, резко тормозила на красный свет и мгновенно срывалась с места на зеленый. На ее лице сохранялось недовольное, мрачное выражение. Сидя справа от нее, адвокат внимательно изучал профиль девушки.

Фрэн Челейн взлетела на холм, спустилась и вырулила на петляющий подъезд к дому, открывшемуся меж зарослей кустарника. Она кивнула вперед:

– Это здесь.

Мейсон рассматривал огромное здание, светившееся огнями.

– Какая гармоничная постройка, – заметил он.

– Да, – резким тоном ответила Фрэн Челейн.

– Много слуг? – поинтересовался Мейсон.

– Достаточно: садовник, экономка, дворецкий, шофер и секретарь.

– Вы считаете секретаря слугой? – удивился Мейсон.

– Да, – отрезала она.

– Очевидно, вы его недолюбливаете.

Она не обратила внимания на его слова, резко повернула руль. Завизжали шины.

– Кстати, если вы чем-то рассержены, то совсем необязательно вымещать злость на автомобиле, пока в нем нахожусь я, – заметил Мейсон. – Мне может не удаться нужный жест перед присяжными в суде, если одна моя рука вдруг окажется в гипсе.

– Подумаешь, – заявила она, вписываясь в следующий поворот на еще большей скорости. – Вы можете и обеих ног лишиться.

Мейсон протянул руку и повернул ключ зажигания.

– Хватит, – сказал он.

Она резко нажала на тормоз и повернулась к нему со сверкающими гневом глазами.

– Не смейте прикасаться к машине, когда я за рулем! – заорала Фрэн Челейн. – Вы слышите меня? Не смейте!

– Не пытайтесь рисоваться передо мной, – спокойно ответил Мейсон, – рискуя и своей, и моей жизнью. В этом нет необходимости.

– Я не пытаюсь рисоваться перед вами! – взорвалась она. – Мне плевать на то, что вы обо мне думаете. Я не хочу опаздывать. Если мы задержимся хоть на пять минут, то вообще зря приедем. Он просто нас не примет.

– От меня будет гораздо больше пользы, если я доберусь в целости и сохранности, – заметил Мейсон.

Машина стояла на дорожке. Девушка убрала руки с руля и повернулась к Мейсону.

– Я управляю этой машиной! – закричала она. – И я не хочу, чтобы вы мне мешали! – Внезапно она улыбнулась. – Простите! – импульсивно воскликнула она. – Я не права, я веду себя, как испорченный ребенок. Я просто очень спешу.

– Все в порядке, – примирительно сказал адвокат. – Но ведь у вас вспыльчивый характер, согласитесь.

– Конечно. Я думала, вы об этом знаете.

– Не знал, пока Кринстон не сообщил мне.

– Он вам это сказал?

– Да.

– Ему не следовало говорить подобное.

– А моя секретарша решила, что у вас мрачный вид, – продолжал Мейсон. – Вначале я подумал, что она права, но потом понял, что нет. Вы не мрачны, вы просто в панике – вот и все. Вы выглядите мрачной, потому что напуганы.

Она снова резко повернулась. В ее глазах просквозило удивление. Так ничего и не произнеся, она перевела взгляд на дорогу и завела машину. Никто из них не сказал ни слова, пока автомобиль не остановился у крыльца.

– Нам лучше выйти здесь, – заявила она.