Джозеф Флетчер - Убийство в Миддл-Темпл

Присутствующие медленно двинулись обратно в кабинет секретаря, и все происходящее, как подумал Спарго, стало еще больше напоминать похоронную процессию. Впереди шел директор, за ним высокопоставленный чиновник, представлявший городские власти; дальше шествовали Майерст с сундучком в руках и два должностных лица, следившие за соблюдением закона. Замыкали группу Расбери и Спарго. Журналист наклонился к детективу и что-то зашептал ему на ухо, тот кивнул.

– Будем надеяться, что мы что-нибудь найдем, – ответил он.

В кабинете секретаря их ждал еще один мужчина, который при виде появившейся процессии почтительно поправил волосы. Майерст водрузил сундучок на стол, и мужчина достал связку ключей. Остальные участники молча собрались вокруг.

– Поскольку у нас, разумеется, нет ключей от этого сундучка, – важно объявил директор, – нам понадобится помощь профессионала. Джобсон!

Директор махнул рукой, и мужчина с ключами шагнул вперед, оглядев замок. Вид у него был такой, словно ему не терпелось им заняться. Спарго внимательно рассматривал сундучок. Он был именно таким, как его описывали: маленький квадратный чемоданчик из воловьей кожи, очень крепкой конструкции, но сильно потертый и изношенный, с толстой ручкой на крышке и таким измызганным и затрапезным видом, словно его много лет держали в самых неподходящих местах.

Раздался щелчок и звон пружины, и Джобсон отступил.

– Пожалуйста, сэр, – сказал он.

Директор кивнул высокопоставленному лицу.

– Теперь вы можете открыть его, сэр, – объявил он. – Мы сделали свою работу.

Чиновник положил руку на крышку, и все собравшиеся приблизились, вытянув шеи. Крышка тяжело откинулась; кто-то глубоко вздохнул. Спарго шагнул к столу и заглянул внутрь. Сундучок был пуст! Присутствующие уставились на обшарпанный сундучок, все содержимое которого сводилось к старой пестрой ситцевой подкладке.

– Господи, помилуй! – воскликнул директор. – Но ведь здесь – поверить не могу – ничего нет!

– Вы правы, – сухо подтвердил один из представителей властей.

Директор повернулся к секретарю.

– Вы говорили, что сундучок представляет большую ценность, мистер Майерст, – заметил он с видом человека, задетого в своих лучших чувствах. – Большую ценность!

Тот кашлянул.

– Я могу лишь повторить то, что уже сказал, сэр, – произнес он. – Покойный мистер Марбери сообщил, что хочет оставить в сейфе очень ценный для него предмет. Он буквально не выпускал его из рук, пока не убедился, что тот находится в полной безопасности. Он обращался с ним так, словно там лежало нечто чрезвычайно ценное.

– Но, судя по словам мистера Крайдера, приведенным в «Наблюдателе», в сундучке было полно всяких бумаг и других предметов, – напомнил директор. – Крайдер видел их за полчаса до того, как наш клиент появился здесь.

Майерст развел руками.

– Но зачем хранить в сейфе пустой чемодан? – начал директор. – Я не…

В разговор вмешался высокопоставленный чиновник.

– Сундучок, несомненно, пуст, – заявил он. – Вы когда-нибудь брали его в руки, мистер Майерст?

Секретарь снисходительно улыбнулся:

– Как я уже сказал, сэр, с той минуты, как покойный появился в этой комнате, и до того момента, как он запер сейф, сундучок ни разу не покидал его рук.

Снова воцарилось молчание. Наконец чиновник повернулся к директору.

– Превосходно, – пробормотал он. – Мы сделаем запрос. Расбери, возьмите сундучок с собой и заприте его в Скотленд-Ярде.

Через минуту Спарго с Расбери вышли на улицу. Теперь у журналиста был первоклассный – и весьма интригующий – материал для очередной статьи, которая уже успела стать визитной карточкой его газеты.

На следующее утро, сидя на втором заседании суда по делу Марбери – теперь его называли не иначе как «громкое дело об убийстве в Миддл-Темпл», – Спарго не мог отделаться от чувства, что слышал все это уже тысячу раз. Не было названо ни одной детали, которую он не знал бы. Если первое заседание в присутствии коронера служило скорее простой формальностью, то второе проводилось неторопливо и дотошно: судебные власти добросовестно старались выяснить, как и почему умер человек по имени Джон Марбери. Впрочем, даже досконально зная все обстоятельства дела, Спарго с профессиональным интересом следил за тем, как свидетели по деталям собирали свои показания и факты, а те складывались в общую картину. Фрагменты событий легко и естественно превращались в связный рассказ, который можно было разбить на несколько частей. И Спарго, явившийся в суд только для того, чтобы сидеть и слушать, начал раскладывать все по полочкам.