Ирса Сигурдардоттир - ДНК

А вообще это даже забавно, как один инцидент может наложить отпечаток на всю жизнь человека, оформить путь, по которому эта жизнь, как по рельсам, будет следовать все последующие годы. Насмешки детей в первый школьный день определили тон его будущих отношений с одноклассниками. Все детство Карла было окрашено равнодушием к нему сверстников, он никогда не пользовался популярностью, его особо не травили – просто не замечали.

Артнару пришлось пережить то же самое, только восемью годами раньше, однако ничего толкового он посоветовать младшему брату не мог. Или не хотел. Да и обстоятельства у них были разными, Артнар не старался казаться незаметным, ходил по школе с гордо поднятой головой, как вожак, хотя таковым не являлся. Многих это раздражало, но его не трогали, хотя и в друзья к нему никто не набивался. Видимо, в школе уже тогда знали, что Карл понял с только возрастом: Артнар не такой, как все, и лучше оставить его в покое. Такая субординация прекрасно устраивала их обоих: Артнар вообще не испытывал потребности в человеческом внмании, а Карл не горел желанием поддерживать то тусклое подобие общения, на которое только и был способен его брат.

Оттрубив десять лет младшей и средней школы, Карл поступил в гимназию, но жизнь его при этом никак не изменилась. Напротив, она уверенно держалась той же одинокой дорожки, на которую его вытолкнули еще в детстве. Друзьями он не обзавелся и почти никогда не посещал общественные мероприятия. Страх стоять изгоем на виду у всей гимназии заставлял его сидеть дома. Впрочем, ту массу свободного времени, которая образовалась у него по причине отсутствия друзей, он тоже не использовал с толком – балл аттестата по окончании гимназии получился хоть и не совсем провальный, но гораздо ниже, чем у Артнара. В организованное для выпускников путешествие по Азии Карл, естественно, не поехал – торчал дома, якобы обдумывая планы на будущее. «Обдумывал» целый год, а потом, когда невозможно было дальше оправдывать перед матерью свое безделье, поступил в университет, на химический факультет.

Там началась его третья учебная эпопея – все в той же роли одиночки. Он все так же редко выходил из дома, не обзавелся девушкой, да и друзей особо не прибавилось. Вообще мало кого можно было даже с большой натяжкой назвать его другом. Чаще это было что-то среднее между просто знакомыми и абсолютно незнакомыми. Впрочем, у него все же появилось два приятеля – Халли и Бёркур. Особой привязанности к ним Карл не испытывал, но выбирать ему было не из чего.

Недостаток в общении с другими людьми он компенсировал радиообщением. Оно подходило ему гораздо больше, хотя кому-то, кто был не в курсе, такое общение могло показаться слишком безличным: один передал – другой принял. Когда Карлу не хотелось говорить, он мог просто слушать или мóрзить.

Сейчас его внимание привлекло донесшееся из приемника потрескивание. Он надел наушники и осторожно коснулся ручки настройки. Скользнул глазами по стене – та была увешана вставленными в рамки QSL-карточками, которые он собирал все эти годы. Это были подтверждения его сеансов связи с другими радиолюбителями в разных отдаленных странах, в которых ему вряд ли когда-нибудь доведется побывать. Не все карточки удостаивались чести висеть на стене – только те, которыми он особо дорожил; остальные лежали в ящике стола.

С тех пор как Карл получил последнюю QSL-карточку [5] QSL-карточка (карточка-квитанция) – документальное подтверждение факта проведения сеанса радиосвязи (QSO) между двумя радиолюбителями; такие карточки используются в качестве доказательства достижений радиолюбителя и являются основанием для присвоения радиолюбительских дипломов и других наград. , прошло немало времени. Это объяснялось тем, что он уже связался с большинством радиостанций почти во всех странах мира и теперь редко попадал на передачу с какой-нибудь еще не известной ему территории. Зачем устраивать музей, собирая горы подтверждений из одной и той же страны? Последний раз Карл собирал их, когда участвовал в соревновании на установление связи с как можно большим количеством станций в течение определенного периода времени. А это было полтора года назад. Такие соревнования устраивались и сейчас, но Карлу стало скучно в них участвовать.

Хотя, положа руку на сердце, участвовать в соревнованиях ему расхотелось, потому что он никогда не выигрывал и даже близок к победе никогда не был. А когда приходилось участвовать в командных соревнованиях, его преследовало чувство, будто над ним одним зависала начиненная неудачами туча. Так же как в школе, он быстро превратился в того, кого выбирают последним. Так же как в школе, его жгла за это обида. Так же как в школе, он не показывал виду, как ему от этого больно. Карл не знал, почему делал это, – возможно, чтобы избавить других от угрызений совести за то, что они старались от него избавиться? Наверное, лучше было бы обидеться, рассердиться, накричать и убежать в слезах. Но теперь было уже поздно что-либо исправлять.