Содзи Симада - Дом кривых стен

Усикоси осмотрел торчавший в спине Кикуоки нож. Странно! Во-первых, нож сидел в теле очень глубоко, по самую рукоятку. Следовательно, убийца вонзил его в жертву со всей силы. Но что еще удивительнее – это был точно такой же альпинистский нож, как тот, которым был убит Уэда, и к нему тоже был привязан белый шнурок. Пижама убитого пропиталась кровью, но на шнурке следов крови не оказалось.

Нож всадили в спину убитого с правой стороны, значит, тот миновал сердце.

– Он мертв, – констатировал Одзаки.

Значит, скончался от обильной кровопотери?

Усикоси оглянулся на дверь.

– Как такое могло случиться? – непроизвольно вырвалось у него. Невероятно!

[Рис. 7]

Дверь действительно оказалась прочной сверх всяких ожиданий. Усикоси смог в этом убедиться, глядя на нее из комнаты. Дверное полотно было сделано из толстого массива дуба, и запирался кабинет капитально, совсем не то что комната Уэды. На три замка, прямо как сейф.

Первый замок, центральный, запирался нажатием кнопки на дверной ручке. Такие же стояли на дверях в других комнатах. Два других были посерьезнее. Вверху и внизу двери помещались две задвижки. Они представляли собой прочные металлические цилиндры, по три сантиметра в диаметре. Чтобы цилиндры встали на место, требовалось повернуть ручки на сто восемьдесят градусов. Каким бы умелым ни был потенциальный злоумышленник, снаружи с этими замками ничего сделать нельзя. Дверная коробка не уступала по прочности самой двери – во всяком случае, ни с одной из четырех сторон не удалось обнаружить даже миллиметровую щель.

«А как же опрокинутые диван и стол, труп с ножом в спине?! Что здесь произошло?!» – ломал голову Усикоси, стараясь хотя бы внешне сохранять спокойствие.

– Одзаки-кун, проводи всех в салон. Анан, звони в управление!

– А с разбитой вазой что делать? – поинтересовался Окума.

– Соберите осколки и выбросите.

«Вместе с моей репутацией», – пробормотал себе под нос Усикоси, складывая руки на груди.

Вскоре, преодолев подъем, подкатила еще дюжина полицейских, и в доме снова поднялась суматоха. Усикоси все больше одолевало чувство, что он проигрывает в схватке с кровавым маньяком. Откуда тот здесь взялся?! Как без малейших колебаний, в присутствии в доме четверых полицейских, решился на новое убийство? Зачем, не считаясь ни с чем, пошел на это?

И почему снова запертая комната? Ведь не могли эти двое совершить самоубийство! Надо быть ненормальным, чтобы поверить в такую версию. Тем более что у Кикуоки нож торчит в спине.

Его публично унизили. «И я так просто это не оставлю», – думал Усикоси. Но надо признать, что он во многом ошибся – в расчетах, в понимании ситуации. Как офицер полиции он не должен был исключать возможности, что за одним убийством последует второе, что он имеет дело с серийным убийцей. Надо взять себя в руки и начинать все сначала.

К вечеру поступили данные экспертизы о предполагаемом времени смерти потерпевшего. Получалось около одиннадцати с возможным получасовым отклонением в ту и другую сторону. То есть между половиной одиннадцатого и половиной двенадцатого.

– Сразу приступим к вопросам, – обратился Усикоси к оставшимся гостям, хозяевам и прислуге. – Что вы делали минувшей ночью между десятью тридцатью и одиннадцатью тридцатью?

– Мы, – первым отозвался Кусака, – сидели в салоне вместе с господином полицейским.

– Мы – это кто?

– Я, Тогай-кун, потом Ёсихико, Хаякава-сан с женой и Кадзивара-кун. Шесть человек.

– И до какого времени вы находились в салоне?

– До начала третьего. Я посмотрел на часы – было уже два часа, и все быстренько пошли спать.

– Все шестеро?

– Нет, – вступила в разговор Тикако Хаякава. – Мы ушли к себе примерно полдвенадцатого.

– Вы с мужем?

– И я тоже, – добавил Кадзивара.

– Значит, вы втроем проходили мимо четырнадцатого номера около десяти тридцати?

– Нет, не проходили. Когда спускаешься по лестнице, четырнадцатый номер с другой стороны.

– Хм-м… Тогда другой вопрос: не слышали ли вы каких-нибудь звуков с той стороны? Или, может, видели кого-то в коридоре?

– Вы знаете, ветер так шумел, что…

– Понятно.

Усикоси решил, что – по крайней мере, пока – можно исключить эту троицу из числа подозреваемых. Однако тот факт, что в районе половины двенадцатого эти люди находились недалеко от четырнадцатого номера, может иметь большое значение. Мог ли преступник к тому времени уже сделать свое дело и уйти?