Питер Блаунер - Во всем виновата книга. Рассказы о книжных тайнах и преступлениях, связанных с книгами (сборник)

Паркер осмелился нарушить молчание:

– А что будет, когда все закончится и вы получите то, что хотите?

– Я как раз думаю над этим, господин адвокат. Но первым делом мы должны добраться до того дома, так что не отвлекай меня.

– Думаю, тебе стоит рассказать, что именно ты задумал, – откашлявшись, обратился к Лайлу Паркер, стараясь, чтобы его голос звучал убедительно. – Ну то есть я играю кое-какую роль в этом деле и мог бы принести больше пользы, если бы точно представлял ваши намерения.

В ответ Лайл съездил Паркеру левым кулаком по уху. Тот ойкнул от боли.

– Заткни пасть и молчи, пока не приедем на место. В этом гребаном зале суда я слышал от тебя столько болтовни, что хватит на всю мою оставшуюся жизнь. Поэтому просто заглохни, а то я живо всажу тебе пулю в затылок.

Хуан скорчил неопределенную гримасу, которая, как предположил Паркер, была подобием улыбки.

Лайл негромко произнес:

– У тебя ведь есть ключи от потайной комнаты в доме Англера? В которую он никого не пускал? Где хранятся книги.

– Далеко еще? – спросил Хуан.

Скорость пикапа не превышала пяти миль в час. Снег был настолько густым, что Паркеру казалось, будто они находятся внутри облака. Полынь, подступавшая к дороге с обеих сторон, сгибалась под порывами ветра. За этими зарослями существовали лишь два цвета: белый и светло-голубой.

– Что это такое на дороге? – воскликнул Хуан и нажал на тормоза. Машина почти совсем остановилась.

Паркер вгляделся в белесую мглу, в которой неотчетливо проступали очертания шести или семи продолговатых предметов. Они казались подвешенными в воздухе и напоминали небольшие гробы на ходулях.

Пикап еле полз вперед. Неясные фигуры наконец обрели форму, и стало понятно, что это вилорогие антилопы – то ли из уже встреченного стада, то ли из другого. Самец и его гарем. Они стояли посреди бури и даже не заметили приближающегося автомобиля. Хуан подъехал так близко к ним, что Паркер хорошо видел снег, забившийся между щетинок шкур, морды, напоминающие козьи, и черные глаза на них. У самца оказались длинные ресницы, на которых оседали хлопья снега. Длинные рога расходились в стороны, а их изогнутые крючком кончики были цвета слоновой кости.

– Гребаные антилопы, – рявкнул Лайл. – Столкни их с дороги или задави на хрен.

Но Хуан просто нажал на клаксон. На фоне завывающего ветра гудок был едва слышен, словно звук шел издалека, однако антилопы встревожились: наклонили головы, взбрыкнули задними ногами. Через мгновение их и след простыл, точно здесь никого не было.

«Если бы я мог убежать, как они», – с грустью подумал Паркер.

– Осталось несколько миль, – сообщил Лайл. – Проедем через арку, которую я помогал строить. Ну, ты знаешь.

– Нет, не знаю, – ответил Хуан.

– Мы с Хуаном, – рассказывал Лайл Паркеру, – работаем вместе уже… сколько? Двенадцать лет?

– Да, двенадцать, – подтвердил мексиканец.

– Вкалывали на ранчо в таких дерьмовых местах, что ты и представить не можешь. Изъездили вдоль и поперек Монтану и Вайоминг. Были кое-где в Айдахо, а еще в Южной Дакоте. Сами хозяева там живут очень редко, делами заведуют управляющие, и все они, я тебе скажу, самодовольные недоноски. С такими связываться хуже всего. Им ведь ничего не принадлежит, ни земля, ни скот, поэтому для них главное – власть. Получат немного власти и начинают обращаться с работниками как с полным дерьмом. Так ведь, Хуан?

– Даааа, все так.

Не слушая Лайла, Паркер подумал: «Выглядит так, словно мы единственные люди на Земле». Мир, который окружал его еще утром, – привычный мир гор и долин, мир людей и автомобилей, офисов и деловых встреч, – съежился до размеров вот этого… Три человека в кабине старого пикапа, который с убийственно низкой скоростью тащится сквозь снежную мглу, и весь остальной мир, казалось, сомкнулся вокруг них. В пикапе пахло по́том и страхом. Снаружи свирепствовала буря.

Между ними тремя, подумал Паркер, возникла вынужденная близость, в которой нет ничего приятного. Ему пришлось опуститься на уровень этих двух недалеких работяг с ранчо, у которых ветер свистит в карманах. Да, конечно, они вооружены и поэтому имеют над ним определенное превосходство, но оно, если хорошенько подумать, сродни хитроумию койотов и других хищников, присущему им от рождения: эти звери знают, как выжить, но понятия не имеют, как подняться выше этого. С Лайлом все стало ясно, когда Паркер слушал его сбивчивые объяснения в суде – обрывочные предложения, с трудом подобранные слова. А когда перед судьями предстал с показаниями его сломленный горем девяностовосьмилетний дед, все было кончено. Паркер хлестал старика словами, точно плетью, пока на его древних костях не осталось ни клочка плоти.