Рита Мональди - Secretum

И снова, как тогда, семнадцать лет назад, я украдкой глядел на лицо аббата Атто Мелани, столь знаменитого когда-то кастрата, доверенное лицо Медичи во Флоренции, друга Мазарини и многих князей в Европе, кардиналов, пап и королей, тайного агента его величества короля Франции. Я глядел и задавался вопросом: не вижу ли я на самом деле подлого преступника или еще хуже – хладнокровного убийцу.

С безжалостным спокойствием он выстрелил в бедного Сфасчиамонти. Такой решительности никто не сумел бы противостоять. Если бы я запротестовал, то меня, скорее всего, постигла бы та же участь, что и сбира.

Я сидел напротив аббата в карете. Ноги и руки у меня были холодными, одеревеневшими, на ощупь как мрамор. Бюва, которого захлестнули противоречивые чувства, вскоре не справился с такой нагрузкой и забылся глубоким сном, словно ребенок.

Атто постарался избавить меня от не очень приятной необходимости задавать вопросы. Казалось, он почувствовал сумятицу моих мыслей и попытался их успокоить.

– А ведь именно ты навел меня на эту мысль, – внезапно сказал он. – Во-первых, следует обратить внимание на легкость, с какой вор проник в мою комнату. Ты заметил мне это, когда мы осматривали комнату сразу после пропажи книги. Ты сказал тогда, что вилла Спада очень хорошо охраняется. И я решил кое-что проверить.

– Как? – спросил я, ничего не понимая.

– Спросил у вора, естественно. У Угонио. Он сообщил мне, что, по словам черретанов, их работа была не столь уж сложной, поскольку им помогал кто-то на вилле Спада.

– Так Сфасчиамонти нас предал… – пробормотал я.

Мне трудно было смириться с этой мыслью. Неужели Угонио и его приспешники могли подготовить кражу исключительно с помощью Сфасчиамонти?

– Угонио мог показать на Сфасчиамонти, только для того чтобы оклеветать нашего сбира, – возразил я. – В конце концов сбиры и фледдереры – известные враги.

– Да, это действительно так. Но сперва я сказал ему, что подозреваю дона Паскатио, которого фледдереры вообще терпеть не могут. Вот так я поймал его в ловушку.

– И?

– Во-вторых, ты снова-таки навел меня на интересную мысль упомянув о реформе корпуса стражников, о которой говорили на празднике. Если бы эту реформу провели, многие потеряли бы работу. В том числе и Сфасчиамонти. Итак, наш сбир боится за свое будущее, ему нужны деньги. А потом происходит эта невероятная история с шаром.

– Вы имеете в виду то, что произошло в соборе Святого Петра?

– Было очевидно, что именно он тогда помешал тебе забрать мой трактат, – странное, но достойное внимания совпадение, должен признать. Это было связано с Забаглией из собора Святого Петра, друга черретанов, а может быть, с кем-то из них самих, кто выполнял для Забаглии грязную работу. Я сделал вид, что поверил сбиру, когда он рассказывал, как нес тебя до виллы Спада, потеряв при этом – надо же! – мой трактат.

– А что же, как выдумаете, произошло на самом деле?

– Сфасчиамонти пытался добраться до шара раньше тебя, ведь он не хотел дать другому захватить трактат. И он вовсе не споткнулся и не упал, как тебе показалось, нет, он специально бросился на тебя всем своим телом, сбил с ног и ударил по голове, чтобы ты потерял сознание. Потом с помощью охранников, дружков Забаглии, он вытащил тебя оттуда.

Теперь я снова вспомнил, что, когда Сфасчиамонти принес меня после нашей неудачной вылазки в собор Святого Петра, Атто произнес какие-то таинственные фразы, сидя у моей кровати. Теперь я понял их смысл.

– Если я правильно помню, вы сказали: «Никому не удается спастись от смерти, если только ему не оказывает помощь кто-то, кто привык это делать». Вы имели в виду, что Сфасчиамонти спас меня от смерти и от ареста?

– Да, точно.

– Кроме того, вы говорили: «За каждой странной и необъяснимой смертью кроется государственный заговор, заговор тайных сил».

– Да, действительно. И это касается не только убийств, но всех краж, несправедливости, распутства, скандалов, от которых страдает народ, но никто ничего не в состоянии сделать. А вот государство может все, если у него есть такое желание. И не важно кто правит страной: король, папа или император. То, что черретанам так привольно живется в Риме, – наглядный пример тому. Это становится возможным потому, что отдельные сбиры или их начальники, тюремщики и губернаторы коррумпированы, а может быть, коррумпировано само государство, и черретаны, когда это необходимо, используют его в собственных целях. Всегда помни об этом, мальчик мой: счастлив тот преступник, который по приказу государства сеет страх и панику, ему наверняка удастся избежать тюрьмы. Но так будет только до того дня, когда переполнится чаша его тайного знания – тогда и преступникам придет страшный конец.