Франк Тилье - Медовый траур

– Очень страдал… Его звали Венсан… Крук. Да, Венсан Крук.

Наконец-то!

– Вот это да, – пристально глядя в окно, воскликнула она, – в дома заходят люди в военной форме! Можете вы объяснить, что происходит?

– Пожалуйста, не обращайте внимания! Продолжайте рассказывать! Я хочу дослушать вашу историю!

– Не раньше, чем я услышу от вас объяснение. Похоже, они и ко мне собираются зайти?

– Черт!

Я, кипя яростью, выбежал наружу. Ко мне устремились двое, и вид у них был весьма суровый.

– Лаллен, начальник уголовной полиции Гренобля, – представился тот, что повыше, в синем костюме и полосатом галстуке, и указал на второго, в камуфляже: – А это военный врач Брак.

– Какого черта здесь делает армия? – заорал я, не протягивая руки.

– Мы предпочитаем максимально контролировать информацию, – не допускающим возражений тоном ответил Брак. – Приказ министерства: доставить всех жителей этой деревни в отделение паразитологии гренобльского военного госпиталя!

Далеко, очень далеко небо расколола гроза. Меня обдало волной холодного воздуха.

– Понятно, – сухо произнес я. – Прошу меня извинить, но я вернусь в дом и закончу допрос!

– Минутку! – перебил меня полицейский. – Мне надо, чтобы вы подробно доложили мне о ходе вашего расследования, Шарко, и как можно быстрее!

Нервы у меня начинали сдавать. Я отвел эту парочку немного в сторону:

– Сейчас не время приставать ко мне с этим, ясно? Занимайтесь своим делом, увозите людей, а я закончу свою работу! Когда люди рядом умирают, есть занятия более срочные, чем препираться!

Одетта Фаньен смотрела на нас в окно, прижав кулачки к груди, а другие жители деревни с помощью людей в белых халатах и в военной форме садились в выстроившиеся длинной белой вереницей машины «скорой помощи». Мужчины, женщины и даже дети. Слышались приглушенные рыдания, жалобно скулили те, кому было совсем плохо, – над захваченной болезнью деревней повис зловещий гул, в котором смешивались стоны, исступленные мольбы и полные недоумения вопли.

Врач шагнул было в сторону дома Одетты Фаньен, но я его не пустил:

– Сюда пока нельзя! Я еще не закончил!

Он огрызнулся и направился к соседнему дому, а Лаллен, скинув пиджак и распустив галстук, сердито проворчал:

– Ну и влипли мы!

– Знаете что, Лаллен? Если вы дадите мне спокойно закончить допрос, прежде чем увезете мадам Фаньен, я потом расскажу вам все, что захотите.

– Договорились, Шарко. Только побыстрее! Мы не можем весь день здесь торчать.

Оставшись в одиночестве, я позвонил Леклерку и назвал ему фамилию Крука, затем вернулся в крохотный домик, съежившийся среди гор. Туда, где ожидало меня окончание истории…

И рождение чудовища…

Старушка не отрывалась от окна. Все те, рядом с кем она провела всю свою жизнь, – соседи, друзья, собеседники – покидали ее, их отнимала месть одного-единственного человека.

– Что происходит на улице? Зачем кареты «скорой помощи»? Почему столько военных и докторов? Вы что-то сказали о болезни? О комарах?

– Да. О комарах – переносчиках паразита, который может вызывать у людей лихорадку, но у врачей есть сильнодействующее средство против этого. То, что там происходит, выглядит пугающе, но лучше принять меры предосторожности и отвезти вас в больницу для обследования.

– Куда? В больницу? А… а вы тогда при чем? Полиция?

Теперь она не успокоится, пока все не выспросит. Эти армейские кретины и в самом деле явились очень не вовремя.

– Я? Я разыскиваю Венсана. Мы думаем, что он недавно побывал в Белой Трубе и оставил здесь насекомых, чтобы отомстить за себя… Послушайте, мадам Фаньен, я понимаю, как вам сейчас трудно, но именно для того, чтобы остановить Венсана, я и прошу вас рассказать мне его историю.

Старушку захлестнули переживания, она страдала и гневалась одновременно, ее лицо сморщилось, она съежилась, готовая разрыдаться, и уже держала наготове платок:

– За что это нам? Мы такого не заслужили… Не заслужили…

Я подошел, взял ее за руки:

– Ни один человек, что бы ни сделал, такого не заслуживает… Одетта, прошу вас… Помогите нам его найти.

Утерев скатившуюся по щеке слезу, она вскинула голову, показывая, что готова сотрудничать.

– Мы остановились на том, – тихонько напомнил я, – что мать Венсана слышала голоса, которые приказывали ей подвергать людей испытанию, сталкивая их с одним из семи смертных грехов. Верно?

– Да…

– Какой же грех, по ее мнению, был поручен ей?