Ю Несбё - Сын

– Давно на такси последний раз ездил?

– Давно. У меня больше нет, но, может, довезешь меня до места, до которого хватит денег?

– Конечно, – сказал Пелле, положил деньги в бардачок, поскольку было непохоже, что парень потребует у него квитанцию, и нажал на газ.

Марта находилась одна в комнате 323.

Она сидела в приемной и видела, как сначала Стиг, а потом Йонни ушли. А на Стиге были подаренные ею черные ботинки.

По правилам сотрудники имели право без предупреждения и разрешения постояльцев проводить обыски в комнатах, если у них имелись подозрения, что в комнате хранится оружие. Но правила также гласили, что в подобных случаях сотрудников обычно должно быть двое. Обычно. А что, если это не обычно? Марта смотрела на комод. И на шкаф.

Она начала с комода.

В нем лежала одежда. Только одежда Йонни – она знала, что было у Стига.

Марта открыла дверцы шкафа.

Белье, которое она выдала Стигу, лежало на полке аккуратно сложенным. Пальто висело на плечиках. На полке для головных уборов стояла красная спортивная сумка, которую она видела у Стига, когда он пришел в пансион. Она протянула руки вверх, чтобы снять ее, когда внезапно взгляд ее привлекла пара синих кроссовок внизу шкафа. Марта отпустила сумку, нагнулась и взяла в руки кроссовки. Она сделала вдох и затаила дыхание. Свернувшаяся кровь. Марта перевернула кроссовки подошвой вверх.

Она выдохнула и почувствовала приступ радости.

Подошвы были совершенно чистыми. На ребрах – ни капли грязи.

– Чем это ты тут занимаешься?

Марта развернулась, сердце ее дико стучало. Она приложила руку к груди:

– Андерс! – Она нагнулась вперед и засмеялась. – Господи, ты меня напугал.

– Я сидел внизу и ждал тебя, – сказал он с кислой миной, засунув руки в карманы короткой кожаной куртки. – Скоро уже половина десятого.

– Прости, я совсем забыла о времени. Нам поступило сообщение, что у одного из жильцов этой комнаты хранится оружие, а мы обязаны проверять такие сообщения. – Марта была так возбуждена, что ложь лилась рекой.

– Обязаны? – фыркнул Андерс. – Может, и впрямь настало время начать думать об обязанностях. Большинство людей, говоря об обязанностях, подразумевают семью и дом, а не работу в местах, подобных этому.

Марта вздохнула:

– Андерс, не начинай…

Но она уже видела, что он не собирается сдаваться. Обычно для того, чтобы довести себя до взвинченного состояния, ему требовались считаные секунды:

– Моя мать давно зовет тебя на работу в свою галерею. И я с ней согласен. На самом деле для твоего же собственного развития было бы полезно пообщаться с более интересными людьми, чем эти отбросы.

– Андерс! – Марта повысила голос, но она чувствовала себя усталой и не способной спорить. Она подошла к нему и положила ладонь ему на руку. – Я не позволяю тебе называть их отбросами. И я уже говорила тебе: ни твоя мать, ни ее клиенты не нуждаются во мне.

Андерс высвободил руку.

– Здешним людям нужна не ты, им надо, чтобы общество перестало облегчать им жизнь. Наркоманы, черт возьми, священная корова Норвегии!

– Я не готова к возобновлению этой дискуссии. Может быть, ты поедешь домой первым, а я, когда закончу здесь, приеду на такси?

Но Андерс сложил руки на груди и прислонился к дверному косяку.

– А к какой дискуссии ты готова , Марта? Я пытался заставить тебя выбрать дату для…

– Не сейчас.

– Нет, сейчас! Моя мать должна распланировать лето, и…

– Не сейчас, я сказала.

Она хотела вытолкать его, но он не поддался, упершись рукой в противоположную стену.

– Что это за ответ? Если моя семья будет платить…

Марта проскользнула у него под рукой и пошла по коридору.

– Эй!

У нее за спиной захлопнулась дверь, и Андерс побежал за ней. Он схватил ее за руку, развернул и притянул к себе. Она уловила запах дорогого лосьона для бритья, который мама подарила ему на Рождество и который сама Марта не переносила. Сердце ее почти замерло, когда она увидела черную пустоту в его взгляде.

– Ты не уйдешь от меня просто вот так, – прошипел он.

Она машинально подняла руку, защищая лицо, и заметила, что он удивился.

– Что это? – прошептал он с металлом в голосе. – Думаешь, я тебя ударю?

– Андерс, я…

– Два раза, – прошипел он, и она ощутила на лице его жаркое дыхание. – Всего два раза за девять лет, Марта. А ты обращаешься со мной, как с чертовым… чертовым домашним насильником!

– Отпусти, мне…

Позади нее послышалось покашливание. Андерс отпустил ее руку и гневно посмотрел ей за спину, а потом бросил: