Ю Несбё - Сын

Галька на дорожке хрустела под колесами отъезжающей машины, а Агнете махала мужчинам с крыльца. И если бы кто-нибудь сказал ей, что вся эта сцена похожа на рекламный ролик пятидесятых годов, она бы рассмеялась, согласилась и не стала об этом больше думать. Потому что она жила той жизнью, какой хотела. Ее будни состояли в том, чтобы облегчить жизнь двум мужчинам, которых она любила и которые распоряжались ценностями во благо общества и семейного будущего, а что в жизни может иметь больший смысл?

Она слышала доносившиеся из кухни звуки радио: ведущий новостной программы говорил что-то о растущем количестве передозировок в Осло, о волне проституции и о беглом заключенном, который уже вторые сутки находится на свободе. Там было так грустно, в том мире. Там, внизу. Так много не функционирующих должным образом вещей, лишенных баланса и гармонии, к которым человек должен стремиться. И когда Агнете стояла и размышляла над этим, над тем, в какой прекрасной гармонии все находится: семья, хозяйство, этот день, – она обратила внимание на то, что разделяющие двухметровую, аккуратно подстриженную живую изгородь боковые ворота, которыми пользовались «домашние ассистенты», открыты.

Она рукой прикрыла глаза от солнца.

Парень, идущий по дорожке, был, похоже, ровесником Ивера-младшего, и сначала она подумала, что это его друг. Агнете расправила передник. Но когда парень подошел ближе, она поняла, что он наверняка на несколько лет старше ее сына, а уж в такой наряд, что был на нем, – немодный полосатый коричневый костюм и пара кроссовок – ни Ивер-младший, ни его друзья ни за что бы не облачились. На его плече висела красная спортивная сумка, и Агнете Иверсен подумала, не принадлежит ли он к «свидетелям Иеговы», но потом вспомнила, что они всегда ходят по двое. На коммивояжера он тоже не был похож. Молодой человек подошел к подножию лестницы.

– Чем я могу тебе помочь? – любезно спросила Агнете, секунду поколебавшись между «вы» и «ты».

– Я попал к Иверсенам?

– Да, верно. Но если ты хотел поговорить с Ивером или моим мужем, то они только что уехали. – Она указала в сторону дороги.

Парень кивнул, полез левой рукой в сумку и что-то из нее достал. Он направил предмет на Агнете, сделав полшага влево. Агнете никогда ничего подобного не видела в реальной жизни. Но у нее было отличное зрение, всегда отличное, это передавалось по наследству. Поэтому она ни на секунду не усомнилась в том, что увидела. Она стала хватать воздух ртом и машинально сделала шаг назад, к открытой двери у нее за спиной.

В руках у парня был пистолет.

Она продолжала пятиться, глядя на человека с пистолетом, но не могла поймать его взгляд.

Раздался хлопок, и ей показалось, будто ее кто-то ударил, сильно толкнул в грудь. Агнете продолжила движение назад, ввалилась в открытую дверь, оцепенев и потеряв контроль над членами, но все еще держась на ногах, прошла по коридору, вскинула вверх руки в попытке удержать равновесие и почувствовала, как задела рукой одну из картин на стене. Она упала, только войдя в кухню и едва ли заметив, что ударилась головой о столешницу и свалила на пол стоявшую на ней вазу. Агнете лежала на полу, повернув шею и прижавшись головой к нижнему ящику стола, так что взгляд ее был направлен вниз. И тут она увидела цветы. Ромашки в осколках стекла. И нечто похожее на красную розу, распускавшуюся на ее переднике. Она посмотрела на входную дверь и увидела очертания головы на улице. Парень стоял лицом к кустам веерного клена, которые росли слева от тропинки. Затем он нагнулся и исчез. И она молила Бога, чтобы так оно и было, чтобы он исчез.

Агнете попыталась подняться, но не могла шевельнуться, как будто тело отключили от мозга. Она закрыла глаза и прислушалась к себе. Боль ощущалась, но это была другая боль, какой она никогда прежде не испытывала. Эта боль чувствовалась во всем теле, как будто его пытались разорвать надвое, но вместе с тем она была тупой, почти далекой.

Новости кончились, и теперь снова передавали классическую музыку. Шуберт. «Вечерняя серенада».

Она услышала звук мягких шагов.

Подошвы кроссовок ступают по каменному полу.

Агнете открыла глаза.

Парень шел к ней, но взгляд его был направлен на то, что он держал между пальцами. Стреляная гильза. Она видела такие, когда семья выезжала осенью в свой летний дом на равнине Хардангервидда на охоту. Парень убрал гильзу в красную сумку, вынул из нее пару желтых резиновых перчаток и тряпку, присел на корточки и вытер что-то с пола. Кровь. Ее кровь. Потом он обтер свои подошвы. Агнете сообразила, что он убрал кровавые следы и кровь с обуви. Так поступил бы хладнокровный убийца. Тот, кто не хочет оставлять после себя следов. И свидетелей. Ей следовало бы испытывать страх. Но она не боялась, она ничего не чувствовала; все, что она могла, – наблюдать, запоминать, размышлять.