Ю Несбё - Сын

– Часа через четыре?

– Отлично, через четыре часа.

Шприц вошел в вену, Сонни нажал на поршень. Старик почувствовал, как комнату словно наполнила тишина и похожий на черную воду мрак. Он медленно, спиной вперед двинулся к выходу, вышел и закрыл за собой дверь.

Симон прижал мобильный телефон к уху, а ноги положил на стол, одновременно раскачиваясь на стуле. Этим искусством их троица владела в совершенстве, и, когда они устраивали соревнование, кто дольше сумеет балансировать в таком положении, речь шла лишь о том, кому дольше не надоест.

– Значит, американец ничего не говорит? – спросил он тихо, отчасти потому, что не видел никаких причин втягивать сидящих вокруг сотрудников убойного отдела во внутренние дела своей семьи, отчасти потому, что они с женой привыкли именно так разговаривать по телефону: тихо и ласково, словно лежали в постели и обнимались.

– Не говорит, – ответила Эльсе. – Пока. Он хочет сначала изучить анализы и снимки. Заключение мне дадут завтра.

– Ладно. Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо.

– Насколько хорошо?

Она засмеялась:

– Не думай так много, любимый. Увидимся за ужином.

– Ладно. А твоя сестра, она…

– Да, она еще здесь, и она отвезет меня домой. Положи трубку, зануда, тебе надо работать!

Он нехотя прервал связь и вспомнил свой сон о том, как она получила его зрение.

– Комиссар Кефас?

Симон поднял голову. Запрокинул ее. Женщина, стоявшая перед его столом, была высокой. Очень высокой. И стройной. Долгоножка в офисном костюме.

– Я Кари Адель. Мне велено помогать вам. Я пыталась найти вас на месте преступления, но вы исчезли.

Эта женщина была больше похожа на банковскую служащую, чем на полицейского. Симон еще дальше откинулся на стуле:

– Каком таком месте преступления?

– Куба.

– Откуда вам известно, что это место преступления?

Он видел, как она замешкалась в поисках выхода. Выхода не было.

– Место возможного преступления, – уточнила она.

– А кто считает, что мне нужна помощь?

Женщина указала большим пальцем на потолок, чтобы объяснить, откуда пришел приказ:

– На самом деле помощь нужна мне. Я новенькая.

– Только что из Полицейской академии?

– Полтора года в отделе наркотиков.

– Новичок. И сразу в убойный? Поздравляю, Адель. Тебе повезло, либо у тебя хорошие связи, либо тебя взяли потому, что ты… – Он привел стул в нормальное положение и выудил из кармана джинсов порцию жевательного табака.

– Женщина? – предположила она.

– Я хотел сказать «способная».

Она покраснела, и он заметил досаду в ее взгляде.

– А ты способная? – спросил Симон и засунул табак под верхнюю губу.

– Была номером два в выпуске.

– И как долго ты собираешься прослужить в убойном?

– Что вы имеете в виду?

– Если тебе не понравилось в нарко, почему тебе должно понравиться в убойном?

Она снова замешкалась. Симон понял, что попал в цель. Она из тех, кто недолго пробудет здесь в качестве гостя, а потом, вполне возможно, уйдет наверх по этажам и служебной лестнице. Способная. А может, вообще уйдет из полиции, как ушли все способные сотрудники отдела экономических преступлений. Исчезли вместе со своими знаниями и оставили Симона одного. Полиция не место для тех, кто умен, амбициозен и хочет хорошо жить.

– Я ушел с места преступления потому, что там больше нечего было искать, – сказал Симон. – Расскажи, с чего бы ты начала.

– Поговорила бы с его близкими, – произнесла Кари Адель, оглядываясь в поисках стула. – Определила бы его передвижения перед попаданием в реку.

В реку, а не в речку. Это указывало на то, что она жила на востоке западной части Осло, где все ужасно боялись, что из-за употребления уменьшительно-ласкательных суффиксов люди отнесут их к жителям «неправильного» берега, и совершенно не употребляли таких суффиксов.

– Хорошо, Адель. А его близкие…

– …это его жена, которая должна была вскоре стать бывшей женой. Она недавно выгнала его из дома. Я поговорила с ней. Он жил в пансионе «Ила». А здесь есть стул…

Способная. Определенно способная.

– Он тебе сейчас не понадобится, – сказал Симон, поднимаясь.

Она была выше его сантиметров на пятнадцать. И все-таки за один его шаг делала два. А все из-за узкой юбки. Красивая юбка, но скоро она перестанет ее носить. Убийства расследуют в джинсах.

– Вам не стоит проходить внутрь.

Марта стояла у входной двери в пансион «Ила» и разглядывала этих двоих. Женщину она вроде бы видела раньше. Такой рост и худобу легко запомнить. Отдел по борьбе с наркотиками? У нее были светлые безжизненные волосы, почти никакой косметики и лицо с выражением легкого страдания, присущее избалованным деткам богачей.