Ю Несбё - Сын

Марта опустила руку на плечо Андерса, и он вздрогнул, словно проснувшись.

– Иди в дом, – сказала она. – Сейчас же.

Он взглянул на нее, растерянно моргая, а потом повиновался и прошел мимо нее к лестнице, на которую уже высыпали остальные гости.

– Идите в дом! – прокричала им Марта. – Это клиент «Илы», я им займусь. Все в дом!

Она опустилась на корточки рядом с парнем. Кровь текла со лба вдоль носа. Он дышал открытым ртом.

Настойчивый требовательный голос с крыльца:

– Но разве это необходимо, Марта, дорогая, ты же уволишься теперь, когда вы с Андерсом…

Марта закрыла глаза и задействовала мышцы живота:

– Заткнитесь и убирайтесь все в дом, и вас это тоже касается!

Вновь открыв глаза, она увидела, что он улыбается. Потом он прошептал окровавленными губами так тихо, что ей пришлось наклониться к нему:

– Он прав, Марта. Человек может почувствовать, что любовь очищает.

Он поднялся, постоял, пошатываясь, и поковылял к воротам и такси.

– Подожди! – закричала она и схватила «дипломат», оставленный на гравиевой дорожке.

Но такси уже ехало по дороге, ведущей в темноту, которая начиналась за районом частных вилл.

Ивер Иверсен покачивался на пятках и крутил в руках пустой бокал из-под мартини. Он разглядывал гостей праздника, собравшихся в группы на окрашенной в белый цвет террасе и в гостиной дома. Гостиная имела размеры среднего бального зала и была обставлена со вкусом человека, которому не нужно в ней жить. «Дизайнеры интерьеров с неограниченным бюджетом и ограниченным талантом», как любила говорить Агнете. Мужчины надели смокинги, как и было указано в приглашении. Женщины находились в очевидном меньшинстве, и это делало присутствующих еще более привлекательными. Ослепительно красивые, возбуждающе молодые, представляющие собой интересную этническую смесь. Высокие разрезы, обнаженные спины и глубокие декольте. Элегантные, экзотичные, импортированные. Истинная красота всегда редкость. Ивер Иверсен не удивился бы, если бы кто-нибудь провел по гостиной снежного барса.

– Кажется, собрались все без исключения финансисты Осло.

– Только те, кого это не особенно волнует, – сказал Фредрик Ансгар, поправил бабочку и глотнул из своего бокала фирмы «GT». – Или те, кто не разъехался по летним виллам.

Нет, подумал Ивер Иверсен. Если у них есть какие-нибудь претензии к Близнецу, они приехали в город. Они бы не смогли иначе. Близнец. Он посмотрел на большого человека, стоявшего у пианино. Он мог бы служить моделью для портрета идеального рабочего на советских пропагандистских плакатах или для скульптур в парке Вигеланда. Все у него было большим, солидным, четко очерченным: голова, руки, пальцы, ноги. Высокий лоб, мощный подбородок, полные губы. Крупный человек, с которым он разговаривал, имел рост больше метра восьмидесяти, но рядом с Близнецом казался карликом. Ивер смутно припоминал его. Один глаз его был закрыт повязкой. Наверняка видел его лицо в финансовых газетах.

Иверсен схватил следующий бокал мартини с подноса официанта, курсировавшего по гостиной. Он знал, что этого делать не стоило, что он уже пьян. Но ему было плевать, он ведь как-никак горюющий вдовец. Хотя он понимал, что из-за этого и не стоило. Он мог начать говорить то, о чем потом будет сожалеть.

– Знаешь, как Близнец получил свое прозвище?

– Мне рассказывали эту историю, – сказал Фредрик.

– Я слышал, что его брат утонул и что это был несчастный случай.

– Несчастный случай? В ведре с водой?

Фредрик рассмеялся и обернулся вслед чернокожей красавице, проплывшей мимо них.

– Смотри-ка, – сказал Ивер. – Даже епископ пришел. Интересно, как он попал в сети.

– Да, приятное общество. А правда, что он заполучил начальника тюрьмы?

– Позволь мне сказать так: на этом дело не кончается.

– Полиция?

Ивер не ответил.

– И насколько высоко?

– Ты еще молод, Фредрик, и, несмотря на то что ты во внутреннем круге, ты еще не настолько привязан к нему, что не можешь отступить. Но чем больше ты знаешь, тем крепче ты вязнешь во всем этом, Фредрик, поверь мне. Если бы я мог изменить…

– А что с Сонни Лофтхусом? И Симоном Кефасом? Проблема решается?

– Да-да, – ответил Ивер и уставился на маленькую худенькую девушку, одиноко сидящую у барной стойки.

Тайка? Вьетнамка? Такая молодая, красивая и наряженная. Проинструктированная. Такая напуганная и беззащитная. Совсем как Май. Он почти что сочувствовал тому полицейскому. Теперь он тоже попался в сети, тоже продал душу за любовь к молодой женщине, и, как и Иверу, ему предстояло познать унижение. Ивер, во всяком случае, надеялся, что он успеет познать его до того, как Близнец сделает то, что нужно. Опередит Симона Кефаса. Озерцо в Эстмарке? Может быть, у них с Лофтхусом даже будут разные озера.