Артур Дойл - Архив Шерлока Холмса. Открытие Рафлза Хоу (сборник)

– Она ненавидела меня, мистер Холмс. Ненавидела так, как могут ненавидеть только люди, рожденные в жарких тропиках. Эта женщина видела только черное и белое, и мужа своего она любила так же сильно, как ненавидела меня. Скорее всего, она не понимала, какие нас связывали отношения. Не хочу сказать о ней ничего дурного, но любовь ее была настолько откровенной в физическом смысле, что вряд ли она могла понять умственную, даже духовную связь, которая существовала между ее мужем и мной, или представить себе, что меня под его крышей держало единственное желание – направить власть, сосредоточенную в его руках, в доброе русло. Теперь-то я понимаю, что была не права. Я не должна была оставаться в этом доме, если для кого-то это было источником страдания. Хотя, если бы даже я и уехала, счастья от этого у них не прибавилось бы.

– А теперь, мисс Данбар, – сказал Холмс, – расскажите нам подробно, что произошло в ту ночь.

– Я расскажу все, что известно мне, мистер Холмс, но только я нахожусь в таком положении, когда ничего не могу доказать, к тому же кое-что, наверное, самое важное, я даже не могу объяснить.

– Вы представьте факты, а объяснение, возможно, найдет кто-нибудь другой.

– В тот вечер я оказалась на мосту Тор, потому что утром получила записку от миссис Гибсон. Она лежала на столе в комнате, в которой я занимаюсь с детьми, и туда ее, скорее всего, положила сама миссис Гибсон. В записке она умоляла меня встретиться с ней на этом месте после ужина, так как ей нужно было сказать мне что-то очень важное, и просила оставить ответ на солнечных часах в саду, чтобы никто не узнал о нашей встрече. Я не видела причин для такой скрытности и все же сделала все, как она просила, и согласилась прийти на встречу. Она просила уничтожить записку, и я сожгла ее в той же комнате в камине. Понимаете, миссис Гибсон очень боялась мужа, который был с ней слишком груб, за что не раз слышал от меня упреки, и я посчитала, что вся эта таинственность нужна для того, чтобы он не узнал о нашем разговоре.

– И тем не менее ваш ответ она сохранила.

– Да. Я очень удивилась, узнав, что она держала в руке мою ответную записку, когда умерла.

– Хорошо, что произошло потом?

– Я, как и обещала, пришла в назначенное место. Она уже ждала меня у моста. До той минуты я даже не представляла себе, как сильно эта несчастная ненавидела меня. Она словно обезумела… Знаете, по-моему, у нее и в самом деле немного помутился рассудок и обострилась хитрость, как это часто бывает у сумасшедших. Как иначе объяснить, что она, встречаясь со мной каждый день, вела себя совершенно спокойно, если в душе ненавидела меня лютой ненавистью? Я не могу повторить вам ее ужасные слова. Она была, словно вулкан, изрыгающий потоки грязи и ругани. И я даже ничего не ответила ей… Просто не смогла! В ту минуту на нее было страшно смотреть. Закрыв уши руками, я бросилась бежать. Когда я покинула ее, она все еще стояла у моста и осыпала меня проклятиями.

– Там, где потом обнаружили ее труп?

– В нескольких ярдах от этого места.

– Однако, если предположить, что она была убита сразу после того, как вы покинули ее, выстрела вы все же не слышали?

– Нет, я ничего не слышала. Но, поверьте, мистер Холмс, я была так взволнована и потрясена ее жутким припадком ненависти, что бросилась стремглав домой, чтобы запереться в своей комнате, и просто не могла увидеть или услышать, что произошло потом.

– Вы говорите, что вернулись в свою комнату, а до следующего утра вы выходили из нее?

– Да, когда поднялась тревога и закричали, что эта несчастная погибла, я выбежала вместе с остальными.

– Мистера Гибсона вы видели?

– Да. Он как раз шел от моста, когда я встретила его. Он послал за врачом и полицией.

– Он был сильно взволнован?

– Мистер Гибсон сильный и уравновешенный человек. Я не думаю, что он позволил бы своим чувствам проявиться. Но я его знаю прекрасно, поэтому от меня не укрылось, что он очень волнуется.

– Мы дошли до очень важного пункта. Револьвер был найден в вашей комнате. Вы когда-нибудь раньше его видели?

– Никогда, клянусь вам!

– Когда его нашли?

– Утром, когда полиция проводила обыск.

– Он лежал среди вашей одежды?

– Да, на полу гардероба, под моими платьями.

– Вы не догадываетесь, как долго он мог там пролежать?

– Предыдущим утром его там еще не было.

– Почему вы так решили?

– Потому что я наводила там порядок и заметила бы его.

– Тогда все понятно. Кто-то проник в вашу комнату и положил туда револьвер специально, чтобы навести подозрение на вас.