Гилберт Честертон - Исчезновение принца. Комната № 13

Наконец он встал, подошел к стоявшему у стены шкафу с выдвижными полочками, сунул в одну из них руку, повернул ручку, потянул, и шкаф повернулся, как дверь, открыв узкую винтовую лестницу, уходящую вверх и вниз. Эммануэль сделал шаг вперед, не закрывая двери, щелкнул выключателем на стене, и темная лестница осветилась. Какую-то секунду он выбирал, куда идти, вверх или вниз, и остановился на последнем.

Внизу лестницы находилась еще одна дверь, через которую он вошел в подвал дома. Как только он ее открыл, в лицо ему ударил такой горячий воздух, что на мгновение ему стало трудно дышать. В подвале из мебели лишь сиротливо стоял стол под яркой лампой, а из-за огромной закрытой печи было жарко, как в турецкой бане. Он не прошел и трех шагов, как пот уже градом катился по его щекам.

За столом сидел мужчина, очень маленького роста, зато с огромными плечами. Перед ним лежала большая раскрытая книга. Услышав, как лязгнул ключ, карлик повернул голову, встал и пошел к посетителю. Это был метис, на котором, кроме штанов из грубой синей ткани, ничего не было. Желтая кожа и лицо, очень похожее на морду какого-то зверя, придавали ему удивительно отталкивающий вид.

– Что, Пьетро, печь растопил? – обратился к нему Эммануэль, снимая очки, чтобы вытереть со стекол капельки сконденсировавшейся влаги.

Пьетро что-то проворчал, взял толстый железный прут и поднял большую дверь печи. Эммануэль вскинул руки, закрывая лицо от потока жары, вырвавшегося из горнила.

– Закрой! Закрой немедленно! – раздраженно закричал он и, когда это было сделано, подошел ближе к печи.

Рядом с ней на стене имелся выступ, который начинался в двух футах над полом и уходил в потолок. Посторонний человек мог решить, что это вентиляционная шахта, необходимая для проветривания замкнутого помещения, но Эммануэль не был посторонним. Он знал, что эта шахта вела на крышу и служила совсем для другой цели.

– Хороший огонь, а, Пьетро? Смог бы там человека сжечь?

– Там можно сжечь все что угодно. Но не человека, – огрызнулся метис.

Эммануэль засмеялся.

– Боишься, что я на тебя убийство повешу? Не бойся, – сказал он. – Но медь там расплавишь?

– Расплавишь, и следа не останется.

– В последнее время приходилось что-нибудь жечь?

Мужчина кивнул, бережно потирая мощные руки.

– Они приходили в прошлый понедельник, когда босса подстрелили, – сказал метис. У него был гортанный голос, к тому же он имел какой-то едва уловимый дефект речи, из-за чего казалось, что он все время говорит грубым тоном. – Ребята наверху знали, что они придут, потому и видеть там было нечего. Зря искали. Я тогда чуть печь не забил.

Эммануэль кивнул.

– Босс велел неделю не тушить огонь, – пожаловался Пьетро. – Мистер Лег, а мне-то здесь каково? Мне уже кажется, еще немного и я тут умру. Жара невыносимая.

– Но ведь по ночам ты не работаешь, – ответил Эммануэль. – А то, бывает, и неделями бездельничаешь. Сегодня ты мне будешь нужен… Мистер Джефф уже сказал тебе?

Карлик кивнул, и Эммануэль вышел на лестницу, закрыв за собой дверь. После жары подвала он ощутил себя будто в какой-то ледяной пещере. Воротник его промок насквозь, одежда неприятно липла к телу. Он стал подниматься по лестнице. Миновав открытую дверь своего кабинета, он продолжил подъем, пока не вышел на крошечную площадку, на которой едва умещались обе его ступни. Здесь была еще одна дверь. Он дважды постучал – ключей от этой двери у него не было. Через какое-то время раздался ответный стук, открылось маленькое смотровое окошко, и его подозрительно осмотрела пара внимательных глаз. Когда дверь наконец открылась, он увидел перед собой маленькую комнату с большим световым люком в потолке, перекрытым массивной решеткой. Сбоку от люка к потолку была приделана роликовая штора, которую ночью можно было развернуть и закрыть свет, время от времени озарявший эту комнату.

Человек, который приветствовал Эммануэля кривой усмешкой, был невысок и лыс, лет шестидесяти. Выглядел он довольно необычно, но не из-за своего маленького роста, а благодаря соседству золотого монокля со старой, потертой одеждой.

Посреди комнаты стоял стол, загроможденный всякой всячиной – от небольшого микроскопа до коробки с маленькими черными бутылочками. Под яркой лампой, свисавшей над столом, лежала вытянутая медная пластина, над которой сейчас работал гравер – дверь он открыл с резцом в руке.

– Доброе утро, Лейси. Над чем работаешь? – спросил Эммануэль покровительственным тоном начальника, обращающегося к любимому работнику.