Артур Дойл - Преступления и призраки (сборник)

– К-как… как это? – заикаясь, проговорил Джон.

– Очень просто. Знал, потому что знаю вас, потому что убийство уже читалось на вашем лице, когда вы говорили со мной у калитки, потому что вы ухитрились пощупать мой плащ, проверяя, есть ли там слитки. Всего этого хватило, чтобы я приготовился к встрече и подождал вас.

– У тебя ничего не выйдет, – угрюмо буркнул Джон Рэнтер. – Доказательств не соберешь.

– А они мне без надобности. Я мог бы застрелить вас на месте, и закон меня оправдает. Взгляните-ка на эту сумку, что лежит на кровати, где вы собирались зарезать меня. Я говорил, что в ней лежат деньги. Зачем, как вы думаете, я привез их в Англию? Они предназначались для вас. Да-да, для вас. А вот это серое пальто на мне стоит пятьсот фунтов – вместе с содержимым карманов, понятно. Они также предназначались вам. А, вы, кажется, начали понимать! Теперь до вас дошло, как вы ошиблись?

Джон Рэнтер пошатнулся, прислонился к стене, и лицо его дико перекосилось.

– Джек! – выдохнул он. – Ты – Джек!..

– Именно так. Я – Джек Рэнтер, ваш сын. – Молодой человек поддернул рукав и показал синюю татуировку на своем запястье. – Вы помните, как Волосатый Пит наколол мне эти буквы, Д.Р., когда я был еще мальчишкой? Трудненько вам будет не признать меня. Я добыл себе богатство и вернулся, от чистого сердца надеясь, что вы поможете мне потратить его. Я побывал в «Битве при Деттингене», и мне рассказали, где вас найти. А когда я увидел вас у калитки, мне захотелось испытать мамашу и вас, посмотреть, какие вы стали, изменились или нет. Я пришел, чтобы сделать вас счастливыми, а вы попытались меня убить. Наказывать вас я не стану. Я просто уйду, и вы больше не увидите ни меня, ни моих денег.

Пока молодой человек говорил, отец слушал, и лицо его передергивали такие судороги, что казалось, будто он нарочно корчит ужасные гримасы; но когда прозвучали последние слова, старик, вскинув руки, шагнул к сыну – и рухнул на пол с хриплым вскриком. Глаза его остекленели, дыхание стало хриплым, в углах полиловевших губ выступила пена. Не требовалось специального медицинского образования, чтобы понять, что Рэнтер умирает. Сын склонился к нему, расстегнул воротник его рубашки, надеясь облегчить затрудненное дыхание.

– Один вопрос. Последний, – быстро и очень серьезно сказал он. – Мать в этом замешана?

Джон Рэнтер, видимо, осознал всю важность вопроса. Он смог только отрицательно покачать головой; на этот краткий, единственный акт справедливости ушли последние его силы, и темная душа его оставила мир, где так вольготно живется преступникам. Предупреждение доктора сбылось, и взрыв эмоций ускорил наступление давно уготованного удара. Золотоискатель с искренней сыновней почтительностью поднял тело отца, уложил на кровать и, как умел, прочел над ним заупокойную молитву.

– Быть может, такой исход – самый лучший, – грустно сказал он, выходя из комнаты, чтобы найти мать и утешить ее в такой горестной потере.

Молодой Джек Рэнтер возвратился в Америку и вскоре, благодаря своей энергии и способностям, стал одним из богатейших людей в Штатах. Его больше не тянуло на родину, он прочно обосновался в новой стране, выстроил прекрасный дом, настоящий дворец. Вместе с ним живет там седоволосая старая женщина, и лицо ее печально, хотя любое желание ее удовлетворяется и все обитатели дома относятся к ней с большим почтением. Это – вдовая миссис Рэнтер; сын надеется, что на новом месте со временем она обретет новую радость в жизни и, быть может, позабудет ту ужасную ночь, когда человек в сером плаще остался переночевать в одиноком коттедже на земле графства Гемпшир.

Перевод Н. Чешко

Что есть такого во всей природе, что было бы красивее или сильнее вдохновляло бы, чем вид великого океана, когда над ним веет радостный ветер, а солнце льет свет на длинные зеленые гряды со снеговыми гребнями? Истинно опечаленным должно быть то сердце, которое не отзывается на бодрящий плеск волн и грохот их о галечный берег. Однако бывают времена, когда великий волнующийся гигант в другом, мрачном настроении. Те, кого, как меня, некогда швыряли темные воды всю долгую ночь напролет, пока огромные волны в ярости выплевывали из себя пену, а над ними завывали разъяренные ветра, всегда будут смотреть на море иными глазами. Каким бы мирным оно ни было, такие люди всегда будут видеть демона, скрывающегося под улыбающейся поверхностью. Это – огромный дикий зверь, непредсказуемо буйный, с немереной силой.