Агата Кристи - Тринадцать загадочных случаев (сборник)

«Вы имеете в виду полицию?» – улыбнулся Ньюмэн.

«Имею в виду полицию и всех прочих, – многозначительно заявил Келвин, – понимаете, мистер?»

«Послушайте, Ньюмэн, а ведь это прозвучало угрозой», – сказал я, когда мы поднимались в гору, домой.

Он засмеялся:

«Глупости, я здесь никому ничего плохого не делал».

Я с сомнением покачал головой. В Келвине было что-то злобное, темное. Чувствовалось, что помыслы могут завести его бог знает куда.

Думаю, что именно с этого момента мною овладело беспокойство. Первую ночь я проспал вполне нормально, но на следующую ночь сон у меня был тревожный и прерывистый. Наступило воскресенье, мрачное, угрюмое. Небо покрылось тучами, слышались раскаты грома. Я никогда не умел скрывать своих переживаний, и Ньюмэн заметил, что у меня испортилось настроение.

«Что с вами, Уэст? Вы сегодня комок нервов».

«Не знаю, – признался я, – у меня дурное предчувствие».

«Погода такая».

«Да, наверно».

Больше я ничего не сказал. Днем мы выехали на моторной лодке Ньюмэна, но разошелся настолько сильный дождь, что мы рады были скорее вернуться домой и переодеться во все сухое.

А вечером мое беспокойство усилилось. За окном бушевал шторм. К десяти буря утихла. Ньюмэн выглянул в окно.

«Проясняется, – отметил он. – Не удивлюсь, если через полчаса будет прекрасная погода. Тогда пойду прогуляться».

«А меня ужасно клонит в сон. – Я зевнул. – Не выспался. Думаю лечь сегодня пораньше».

Так я и сделал. В предыдущую ночь я не выспался, а в эту ночь забылся тяжелым сном. Я все еще находился под гнетом острого предчувствия беды, меня одолевали кошмары. Страшные пучины, громадные пропасти, я блуждаю над ними и знаю: оступись я – и смерть. Я проснулся, когда стрелки часов показывали восемь. Голова невыносимо болела, ужас ночных кошмаров еще преследовал меня. Чувство это было настолько сильным, что, открыв окно, я отпрянул назад от нового страха: первое, что я увидел, был человек, копающий могилу.

Понадобилось минуты две, чтобы я взял себя в руки, только тогда я разобрался, что могильщик – это садовник Ньюмэна и что «могила» эта предназначается для трех кустов роз, которые лежали на земле в ожидании, когда их заботливо посадят в землю.

Садовник взглянул наверх, увидел меня и приподнял шляпу:

«Доброго утра, сэр. Замечательное утро, сэр».

«Кажется, да», – задумчиво отозвался я.

Однако, как и сказал садовник, утро действительно было замечательное. Солнце светило ярко, небо было голубое, безоблачное, и это предвещало чудесную погоду на целый день.

Насвистывая, я спустился к завтраку. У Ньюмэна в доме не было прислуги. Две сестры среднего возраста, жившие на ферме неподалеку, ежедневно приходили удовлетворять его скромные запросы. Вот и сейчас, когда я входил в комнату, одна из них ставила на стол кофейник.

«С добрым утром, Элизабет, – поздоровался я. – Мистер Ньюмэн еще не появлялся?»

«Он, должно быть, ушел рано утром, сэр, – ответила она. – Когда мы пришли, его не было».

Мое беспокойство возобновилось. Оба предыдущих утра Ньюмэн спускался к завтраку довольно поздно, и я представить себе не мог, чтобы он рано поднялся. Движимый тревожными мыслями, я помчался к нему в спальню. Там никого не было, постель была не тронута. Беглый осмотр комнаты натолкнул меня еще на одну мысль: если Ньюмэн ушел прогуляться, то он, должно быть, ушел в том же, в чем был вечером, – одежды в комнате не было.

Теперь я был уверен, что мое предчувствие беды оправдалось. Ньюмэн, как и говорил, ушел на вечернюю прогулку. И по какой-то причине не вернулся. Почему? Что с ним случилось? Не упал ли с обрыва? Надо немедленно отправляться на поиски.

Через несколько часов я собрал большую группу помощников, и мы вместе начали розыск по всем направлениям вдоль обрыва и на скалах внизу. Но никаких следов Ньюмэна не обнаружили.

В конце концов, отчаявшись, я отыскал инспектора Бадгворта. Он помрачнел.

«Я думаю, это дело нечистое, – проговорил он. – Здесь есть несколько подозрительных субъектов. Вы видели Келвина, хозяина «Трех якорей»?»

Я ответил, что знаю такого.

«А вам известно, что он отбыл срок четыре года назад? Оскорбление действием».

«Меня это не удивляет».

«По-моему, все тут думают, что ваш приятель слишком любит соваться не в свои дела. Надеюсь, что до серьезного дело не дошло».

Розыск продолжился с удвоенным рвением. Только к концу дня наши усилия были вознаграждены. Мы обнаружили Ньюмэна в глубокой канаве в дальней части его собственного имения. Он был крепко-накрепко связан по рукам и ногам, а в рот его был запихан носовой платок.